Рождественский сборник-2009

• Из истории масляничного движения
• Зарисовки с натуры
• Здравствуй, гость Масляницы!
• Мои Леночки
• Пора оранжевая листопада...
• Сон и явь
• Поздравление мальчикам на 23 Февраля 2008 г.; Дурпоходная лирическая
• Токари
• Велопоход Котлас - Сольвычегодск - Яренск - Койнас - р. Пинега
• Камышинка 2008, расшифровка по памяти
• Гора, которая не пустила...
• История про экологию...
• Клеопатра

Из истории масляничного движения

Павел Матасов

Наш поезд в восемь тридцать две,
Второй вагон с конца.
Иваси

Серо-голубая электричка, сверкая в морозных потёмках фейерверком искр из-под тормозных колодок, стремительно приближалась к перрону и не скрывала своих ближайших намерений. Разделяющий меня с ней подземный переход представлялся в цейтноте серьёзным препятствием. Может, не моя? А вот расслабляться-то не стоит - хорошо бы успеть, а уж потом разбираться. В связи с интенсивностью движения стоянки электропоездов на остановочных пунктах имеют ограниченную продолжительность - в смысл этой невразумительной фразы быстро вникаешь, если прыгать под рюкзаком из последних сил по ступенькам вверх. Бесконечности, действительно, на железной дороге нет. Другими словами, электричка ждать не будет. Главное сейчас - не упереться в выходящих. Но собравшийся было спускаться, народ при моём появлении почтительно расступился. А всё-таки, куда едем? «Следующая остановка Северянин», - доверительно сообщил механический голос из тамбура моторного вагона. Ага, стало быть, Яузу мимо. Значит, моя. Выходит - успел!

В полупустом и слабоосвещённом вагоне царила атмосфера вечера предпраздничной пятницы. Ух, да это просто вагон-ресторан какой-то. Разве что музыки не хватает. По субботам такого не было. Ресторан-то, может, и не ресторан, но этакий клуб по интересам для бездомных, безбилетников, некурящих и других социально незащищённых групп граждан ...кто-то в карты, кто-то хочет просто спеть, чья-то нежная клонится голова... Ну и, конечно же, большинство пассажиров в таинственном полумраке заняты совсем уж привычным делом, направляясь перед прощёным воскресеньем поближе к святым местам. Насколько же электричка человеколюбивый вид транспорта! И столик-то свободный отыскать трудно. Впрочем, встречаются, встречаются ещё и читатели. Вон, в середине вагона, у окна, под наиболее яркой лампой, в одиночестве сидит бородатый мужик православно-туристского вида и внимательно изучает какие-то плохо скреплённые листы альбомного формата, издали напоминающие рождественские сборники прошлых лет. Места на двоих, пожалуй, хватит. Подойдя поближе и пристроив рюкзак, я понял, что ошибся. Мужик-то на самом деле был не один, а, как и я, со спутником. Напротив него располагался аккуратный чемодан-дипломат, державший в отрытой пасти термос с чаем, сотовый телефон с зарядным устройством и толстую книгу, весьма похожую на справочник. Наше появление не произвело на чемодан никакого впечатления - он продолжал, не щёлкая клювом, пристально вглядываться в лицо хозяина, ожидая очередных указаний и проявляя при этом олимпийское спокойствие. А зря, на его месте я бы заволновался. Соседи уж больно беспокойные попались. Мой наспех собранный, старенький, ещё советский «Алтай», ощетинившийся через ткань горлышками бутылок, напоминал глубоководную мину времён Второй мировой войны, вобрал уже в себя смертельную дозу алкоголя, имел смещённый центр тяжести, и при любом толчке норовил упасть либо в проход, либо на меня. Опять нажрался, скотина. Кейс вёл себя дипломатично, как знакомый многим интеллигентный миттельшнауцер Джек, а вот рюкзак сильно смахивал на отвязного Дружка.

- Может, наверх его положим? - участливо предложил мужик, прихлёбывая чай из кружки.

- Ничего, так постоит, - ответил я, закидывая лямку рюкзака за спинку дивана.

Какое-то время мы ехали молча, каждый был занят своим делом. В загорской электричке отправлением в 20.32, как и в течение всего года, сообщалось об установившейся жаркой сухой пожароопасной погоде, передавалась другая жизненно необходимая информация, время от времени играли музыканты, продавалось пиво, и не проверялись билеты.

- В поход? - закончив читать научный трактат и уважительно кивнув в сторону угомонившегося рюкзака, не выдержал-таки мужик где-то за Клязьмой или Учей.

Хорошее слово. На мгновение я задумался. Нет, пожалуй, до похода мы не дотягиваем. Как же всё-таки назвать эти наши ежегодные бдения? Больше смахивает на зимнюю дачу. И домик бы пригодился. Пару лет тому назад такой можно было выиграть, купив пять пакетов лианозовского молока. А теперь приходится довольствоваться тем, что есть...

В зимней даче тишина,
Снег в окошке носится.
Водка из Лотошина
В мою душу просится...

Третий день звонит жена,
Тёща в муках корчится,
Только из Лотошина
Уезжать не хочется.

Впрямь столица не нужна,
Не успел соскучиться,
Водка из Лотошина
Мне теперь попутчица!

Лотошинский район - единственный в Московской области, не имеющий городов и железных дорог, а посёлок Лотошино получил от Советской власти статус райцентра благодаря находящемуся там старейшему в Подмосковье спиртзаводу. На заводе же, понятно, концентрация, но не спирта в воде, как многие подумали, а согласно бессмертному учению, рабочих на производстве. Шутки шутками, а по тем временам всё достаточно серьёзно - именно такие будущего святого с трона скинули. Большевики частенько за сотрудничество или лояльность расплачивались территориями. Взять хотя бы Иваново-Вознесенск, Липецк, не говоря уж про Финляндию... Вот так, нейтральный, казалось бы, вопрос, а сколько сразу воспоминаний нахлынуло.

- Нет, мы в стационар. У нас в Семхозе праздник масленицы в воскресенье.

- А, слышал. Был на этой неделе репортаж про вас по местному каналу. Так что, ждите гостей.

Мой попутчик, назвавшийся Александром и оказавшийся интересным собеседником, проживал в окрестностях Сергиева Посада на территории бывшего скита, а теперь военного городка, именуемого в целях конспирации Фермой. Как-то быстро выяснилось, что на двоих у нас с полдюжины образований, причём довольно схожих. Так, ничего особенного: по среднему военному и по паре технических, качественно не в мою пользу. Но это, не считая наиважнейшего теперь из гуманитарных, УМЛ - Ленинского Университета Миллионов. Поговорить было о чём. Вот, например, как уволиться с ДВС, имея пятнадцатилетнюю выслугу и получать военную пенсию, вы знаете? А он знал, и умело этими знаниями пользовался. Или вот. Какие бы последствия имела авария на второй очереди Чернобыльской АЭС имени В.И.Ленина, случись она зимой? А как падать на скорости с велосипеда, чтобы не переломать рук? Или более практические сведения - как дойти на лыжах от станции Загорск до водопада Гремячий, что на речке Вондиге? Время за беседой пролетело незаметно. Только что переехали Ворю, миновали Абрамцево, а электричка уже притормаживает на высокой, укреплённой песчаными террасами, насыпи перед мостом через Пажу. Хотьково, монастырь. Второй велопоход с Рождественкой. Пора расталкивать рюкзак и готовиться к выходу.

- Ну, ты, Саш, заходи, если что. Номерок, может, мой телефонный запишешь?

- Нет, не стоит. Я одинокий волк. Нужно будет, сам тебя найду.

- И горло перегрызу,- чуть было не вырвалось у меня.

Ему на север, а мне налево...
В. Ланцберг

Семхоз. Некогда конечный пункт весеннего лыжного маршрута от Яхромы группы В. Н. Дмитриева из московского турклуба. Март, равноденствие, но финишируешь в темноте, так как километраж под 60. И выход-то довольно сложный, лыжня теряется в улочках дачного посёлка, а шума поездов не слышно - они идут внизу по глубокой выемке. Но зато за час перед этим - редкий по красоте вид с отрогов клинско-дмитровской гряды на Троице-Сергиеву лавру с чуть подсвеченной пятиярусной барочной колокольней и расположенный внизу приземистый промышленный город с разрезающей его пополам линией Северной железной дороги, почти задевающей монастырский холм. Ведь умел же капиталист Мамонтов с представителями духовенства договариваться. Церковь, правда, тогда была другой - не сталинской...

Но вернёмся, однако, в март пятого года. Попутчики отсутствовали, и я в одиночестве углубился в ночной зимний лес. Может, и к лучшему, можно сосредоточиться на главном. А именно над тем, что почти трое суток мне предстоит жить заботами среднестатистического россиянина и получать шестьдесят процентов энергии посредством алкоголя. Чего-то маловато получается. Или детей тоже посчитали? И, действительно, пока ещё лёгкие пивные углеводистые килокалории уверенно толкают вперёд. Облака в небо спрятались, звёзды пьяные смотрят вниз... Правда, ещё под этим делом предстоит грести снег, играть в футбол, защищать крепость, выполнять другие общественно-полезные работы. И это в возрасте, по словам Ю.Визбора, непосредственно следующим за молодостью. Надо бы проконсультироваться с внутренними органами.

Мне на поляне перед матчем сложным
Предложат выпить водки, чтоб согреться,
Ты только будь по-прежнему надёжным,
Товарищ Сердце, товарищ Сердце.

И за победу в пламенном порыве -
Классическая «Золотая бочка»,
Ты только не захлёбывайся пивом,
Товарищ Почка, товарищ Почка.

Я просыпаюсь от похмелья синий,
И вновь твой день работой обеспечен,
Ты как обычно выведи токсины,
Товарищ Печень, товарищ Печень.

Ты только не садись, куда попало,
Товарищ Печень, товарищ Печень.

Вот уже и поле, серебрящееся под луной загадочным светом. Обновлённая лыжня временами перекидывается через тропу. Мороз, снег, ни души. За опорой ЛЭП начинается наша вотчина. Ни о чём уже не беспокоясь, как хозяин он входит в свой лес. Последний спуск перед поляной... Лес уже жил праздничной жизнью - громкие крики, зарево от костров. За нашим ноябрьским мостом, на взгорке, два силуэта с налобными фонариками. Меня, пожалуй, им не видно, я иду без габаритных огней. Голоса женские, какое-либо поступательное движение у светлячков отсутствует. Что же это они там такое делают? Неужели то самое дело, на которое девушки стараются в одиночку не ходить? Прямо-таки кощунство какое-то. На трассе, можно сказать, общегосударственного значения или, как теперь принято говорить, федерального. Ну, хорошо, хорошо - областного уж точно. А ведь через сутки с небольшим по этому самому месту проследуют, медленно передвигая ногами, словно в кандалах, сотни стариков и детей. Впрочем, снега, действительно, много. Ну, если кто не спрятался, я не виноват.

- Ой, ну что же это Вы прям так сразу! Могли бы подождать чуток, - засмущалась одна из предположительно пописавших девушек.

- Так ведь тут Дорога Жизни «Магазин - Поляна» проходит. И не видно, опять же, ни черта. Может, помощь кому какая требуется. Вы из охраны слёта? Здравствуйте, а я из Рождественки.

- А от вас никого пока нет. Блиндаж пуст. Да, Вы заходите к нам, если что.

Действительно, на административном костре кроме «дежурившего» представителя Стаи никого больше не было. Между навесом и избой кто-то «тихонечко» жахал.

- Из Рождественки никого нет. Блиндаж по-прежнему пуст. Что касается этих жутких криков, так это геологи и примкнувший к ним Лемминг, - доложил ответственный представитель. - Будем ставить чай?

- Нет. Вы отдыхайте пока. Скоро могут подойти из штаба движения. А я пойду проверю посты.

Около часа я гулял по окрестностям. За исключением пары костров, всё выглядело в пределах допустимого. Квартирьеры готовили места. Принимали, конечно, и не только меня, не без этого. Трудные подростки из Митина, руководимые Данилой, ставили палатки и готовили ужин. Замечательные ребята. А могли бы сейчас по улицам бегать, прохожих грабить. А тут все при деле. Утром потом состоянием здоровья моего интересовались. Через некоторое время, повстречав у центрального переговорного пункта - на крепости ловился Мегафон - одного из ярких исполнителей авторской песни в компании двух дам, я поразился полученной от них информации. Орловские девушки наперебой стали рассказывать о бесчувственных телах, якобы аккуратно разложенных по обеим сторонам от тропы. Ну просто сюр какой-то. Совсем недавно же никого не было. Кто это успел их столько наложить? Он мужчина с электрички, а она отменена, что тут говорить... Пока я прикидывал, что к чему, троица, взвалив на плечи рюкзаки, направилась в сторону «месторождения жердей», как некоторое время именовались местные лиственничные посадки. Пора было возвращаться и мне. К костру уже подходили наши. Праздник начинался...

P.S. Кое-кто из непосвященных читателей может подумать, что и до сих пор главный ежегодный рождественский праздник проходит в подобном формате. Конечно же, нет. Мы растём вместе со страной, укрепляем административную вертикаль, единогласно выбираем наиболее достойных, кладём на кризис и боремся с любыми негативными проявлениями. Теперь уже никто не распивает в вагонах и тамбурах, не пристаёт с дурацкими расспросами к бородатым мужикам, не пишет стихов про водку. И уж тем более, не жжёт костров на железнодорожных платформах, не оставляет жёлтых следов на снегу, не роняет сушины на провода или палатки, не пилит живые лиственницы, не ругается на форуме и т.п. Но осадочек-то неприятный остался...

---