ПОЮЖЬЕ. ДАЛЬНЯЯ ВОЛОГОДЧИНА

дорожное повествование № 22

Часть 1. Кировская область, Подосиновский район

29 июля.

На этой станции, похоже, вышел я один. Как-то здесь чересчур пустынно. Вроде не такой уж маленький этот посёлок Пинюг, на одноимённой станции Вятско-Двинской железнодорожной ветки… Но у поезда ни одного человека и ни одной машины. И пустая автобусная остановка. А автобус сейчас нужен в первую очередь. Надо как-то добираться до районного центра, посёлка Подосиновец, а это километров 50. По здравому смыслу, ходить он здесь должен, людям надо как-то добираться-выбираться, но никакого расписания не вывешено, и спросить не у кого. На вокзале тоже никого: пустой зал ожидания и закрытая касса.

Вот удивительное дело: это уже далеко не первый опыт подобных путешествий, а в начале маршрута всегда немного теряешься. Особенно в таких ситуациях… Но вариантов нет, надо ускоренно перестраиваться на иной режим. Здесь, на маршруте, следует быть открытым и контактным, и располагать к себе с первой же минуты.

Для начала, полагаю, следует войти в здание вокзала с противоположной стороны, в дверь, именуемую служебным входом. Вопрос для начала один: ходит ли здесь автобус до Подосиновца, и когда ходит? Первоначальный ответ был не особо обнадёживающим: автобус уже был, в 12 часов, и сегодня его больше не будет. Я опоздал на 3 часа. Какие теперь варианты? Вставать на позицию и автостопить? Мне желательно наверняка и с гарантией. Здесь в Пинюге делать совершенно нечего, надо быстрее добираться до районного центра и где-то там обосновываться. Самый банальный вариант — просто нанять такси. Наверняка это недёшево, зато без всяких заморочек. Надо только узнать, кто здесь занимается извозом. Девочка из вокзальных работниц ничего конкретного сказать не смогла, стала кого-то вызванивать — не дозвонилась. Надо всё делать самому.

Рюкзак за спину — и сам не знаю куда. Вон мужики сидят у дороги, пиво пьют, может они скажут что интересное. Да, есть один вариант: сегодня должен быть ещё один автобус, подъезжает к вечернему поезду. Но это теряется полдня, чего очень не хочется… Однако вопрос решился неожиданно быстро. В разгар нашей беседы возникает вдруг откуда-то машина: «Это вам надо в Подосиновец?» Мужика выдернули прямо из-за дружеского стола (вероятно, та девочка с вокзала сумела дозвониться). Полторы тысячи. Дороговато, но раз уж так складывается, надо соглашаться.

Дорога на Подосиновец идёт вдоль речки Пушмы и цепочки привязанных к ней селений. Самой речки не видно, она на отдалении и петляет. Изредка проходим через некоторые из селений — не сказать, что совсем покинутые, но очень близкие к тому. Евгений, водитель, рассказывает, что ещё не так давно жизнь в этих местах била ключом, работали крупные хозяйства по всей округе… Впрочем, мне часто приходится слышать нечто подобное… Дорога — хорошо укатанная грунтовка, доехали быстро, в 4 часа были уже в Подосиновце. Время очень удобное, однако, как я и предчувствовал, возникла одна проблема: хоть это и районный центр, но гостиницы тут нет. Так иногда бывает. Но вопрос надо как-то решать, ночёвки 2‑3 мне здесь потребуется. По стародавней привычке попросил Евгения высадить меня у здания районной администрации, особо, впрочем, не надеясь на какой-либо результат.

Тем не менее, мой визит в администрацию некоторый результат дал. Сначала призрачный, а затем и вполне реальный. Тётушка на вахте поначалу оказалась весьма озадаченной моим вопросом, но вдруг вспомнила, что были когда-то в посёлке гостевые комнаты, но работают ли они сейчас — неизвестно. Это здесь неподалёку, пройти дальше по дороге, двухэтажный дом, в нём кафетерий, магазин «Бристоль», а гостевые комнаты на втором этаже.

Да, действительно, вот он: кафетерий на первом этаже, магазин «Бристоль» в подвальчике, а на второй этаж вход сзади, он без вывески и закрыт на замок. И никого. Парнишка только какой-то на заднем дворе дрова колет. Говорит, хозяина надо вызванивать. Телефон есть. Зовут Виталий Александрович.

Позвонил, договорились сразу. Виталий Александрович подъехал минут через 15, отпер дверь, оставил ключ. 600 рублей за ночь — вполне по-человечески. Есть душ, кухня, чайник и холодильник без морозильного поддона — мотор работает постоянно, без перерывов, и холодильный агрегат всё внутри замораживает. У меня там все овощные припасы замёрзли и пришли в негодность. Огурчики-помидорчики… А кормиться придётся, видимо, здесь, своими запасами. И пирожками из магазина. Во всём посёлке из общепита остался только нижний кафетерий.

Время, однако, близится к вечеру, надо бы пробежаться по посёлку, понять, куда это я попал.

Итак. Посёлок Подосиновец находится на северо-западе Кировской области, у места впадения речки Пушмы в более крупную реку Юг, правую составляющую Северной Двины. По Югу, собственно, и задумано это моё путешествие. Поюжье — так называются места, привязанные к этой реке. Если идти от устья к истоку — это Великоустюгский район Вологодской области, Подосиновский район Кировской области, Кичменгско-Городецкий и Никольский районы Вологодской области. В Великом Устюге мне уже бывать доводилось, и не раз, поэтому он сейчас от моего маршрута остаётся в стороне, а от Подосиновца я намерен двинуться вверх по течению, к Кичменгскому Городку и Никольску.

Но это позже, а первые два-три дня надо будет задержаться здесь, сделать несколько выездов по району, у меня в тетрадке имеется некий список мест, которые хотелось бы посетить. В основном это селения, где сохранились старые деревянные храмы и часовни; информация позаимствована с одного из моих регулярно посещаемых сайтов sobory.ru. Деревянная архитектура, не только храмовая, но и гражданская, — это основной предмет всех моих подобных путешествий. Кстати, один интересный домик я здесь заприметил ещё из машины, на подъезде.

А домик действительно примечательный. Балкон у него необычный. Традиционный местный вариант выглядит так: балкон умещается чётко под свесом основных кровельных скатов, а над балконом устраивается декоративное арочное навершие-сень, с поддерживающими столбиками по краям. И эта сень с аркой представляет собой нечто вроде обшитого со всех сторон фигурного короба, пристыкованного к основным кровельным скатам. У этого же дома над балконом устроена не сень подобной конструкции, а самостоятельная кровля, и не со скатами, а скруглённая и без всякой привязки к основному кровельному свесу. Верхней стяжка столбиков украшена ажурным резным орнаментом.

Нашёл я в посёлке и ещё несколько старых домов с балконами традиционного типа, и один из них особо изящный: не с одним, а с тремя арочными навершиями, обрамлёнными ромбовидно вырезанными окончаниями обшивочных досок, и поддерживаемыми не двумя, как обычно, а четырьмя столбиками, и с ограждением, выполненном в сплошных причудливых узорчатых переплетениях. По размерам эти «балконные» дома сопоставимы с теми, что ставились в наших более северных широтах (архангельских или коми): пятистенки, в 6 окошек на фасаде, только на невысоком подклете. Встречаются и вальмовые, четырёхскатные варианты, с мезонином-светёлкой, только этот мезонин часто бывает вытянут на всю длину здания. Есть некоторое количество и более скромных домиков, с широкими мезонинами, которые неплохо бы смотрелись, если бы не были обезображены современными переделками: унылой обшивкой, нелепыми пристройками, стеклопакетами без переплётов…

В посёлке имеется каменная одноглавая двухэтажная церковь Рождества Богородицы 1824 года постройки, действующая и активно восстанавливающаяся: сейчас ведутся работы по воссозданию утраченной колокольни, стоит тяжёлая техника. А к храмовой территории примыкает приятный сосновый парк, с многочисленными тропками-дорожками. Есть небольшой одноэтажный музейчик (в который я сегодня уже не успеваю), Дом ремёсел и ещё один интересный объект (как бы филиал музея) — старинная торговая барка, с названием «Яков Грибанов». Вернее сказать, не сама подлинно-историческая барка, а её макет, но выполненный стильно и в натуральную величину. Стоит у реки, на угоре, у берегового откоса. Сам посёлок вытянут вдоль реки, и всё в нём самое интересное находится на основной проезжей улице, первой от реки, либо в непосредственной близости от неё. Имеется некоторое подобие центральной площади, с магазинами и невзрачными каменными низкорослыми постройками. А вот вглубь посёлка идти почему-то совсем не хочется: есть ощущение, что просто потеряю время…

30 июля.

С утра в музей, желательно к открытию. Музей здесь безплатный и очень интересный. Зданьице совсем небольшое, но вся экспозиция подобрана очень грамотно, ёмко и насыщенно. Первое, что бросилось в глаза — это карта старинных путей сообщения середины XIX века, от Вологды до Вятки и Усть-Сысольска. Сухопутные и водные, большие и малые, торговые и почтовые, волоки и зимники. Очень интересно было сопоставить эту карту с современной дорожной сетью: какие-то дороги стали проезжими трассами, какие-то местными просёлками, какие-то вообще исчезли, заросли. Тут же, в самом начале, возникло большое желание задержаться возле того, мимо чего я обычно быстро проскакиваю. Историческая таблица эволюции Земли, от самых древнейших времён, по геологическим эрам и периодам. Как менялся климат, состав атмосферы, когда в атмосфере появился кислород, как возникали и какие изменения претерпевали острова и континенты, моря и океаны, когда начала зарождаться органическая жизнь. Кратко и по существу, и сразу создаётся цельная картина. В последующих залах пошли уже этнографические экспозиции, выставлена большая и представительная подборка различных старинных инструментов и приспособлений: плотницких, столярных, земледельческих, в одном из залов представлен традиционный интерьер крестьянской избы и, что для меня оказалось особенно ценным, старая карта Подосиновского района, со всеми существующими на тот момент деревнями. В моём списке мест для посещения значится деревня Бычиха (ныне не существующая), которую я не смог найти ни на одной карте. И вот, здесь я её нашёл и определил примерное расположение.

Один из залов традиционно посвящён Великой Отечественной войне, и в нём особое место отведено маршалу Коневу Ивану Степановичу (1897–1973), который сам родом из этих мест: Подосиновский район, деревня Лодейно. Когда ехали с Пинюга, мы проезжали туда поворот, в той деревне сейчас устроен дом-музей маршала Конева. Хотелось бы в него попасть, но, скорей всего, не доеду. От того, что у меня намечено, это совсем в другой стороне, неблизко, и рейсовый транспорт туда не ходит.

Ещё один традиционный зал — зал православия. В нём сразу всё внимание на себя оттягивает деревянная скульптура ангела из церкви в Новой Яхреньге, датированная концом XIX века. Такие деревянные скульптуры больше характерны для соседнего с Кировской областью Пермского края. Ещё в этом зале выставлены старые фотографии многих церквей по району, и каменных, и деревянных, включая и Иоанно-Предтеченскую деревянную церковь в Бычихе. Из деревянных многие до наших дней не сохранились, и есть большие сомнения, что в Бычихе что-то ещё осталось. Та церковь попала здесь на два фото: одно из них 1930‑х годов, где она ещё вполне целая, при крестах, другое 1980‑х, на котором она уже стоит в урезанном виде и заброшенном состоянии, с пустыми оконными проёмами. А на сайте выложено фото четырёхлетней давности, и там уже фактически развалины…

И в завершающей части экспозиции этот музей порадовал одной коллекцией, подобной которой я ещё нигде не встречал. За все годы своих путешествий. Очень большая подборка печатных изданий конца XIX – начала XX века. Самого разнообразного толка: Священное Писание, художественная литература, учебные, публицистические, справочные издания, книги по медицине. Вероятно, собраны по домам. Для подобных музеев это просто находка! И все эти великолепно выстроенные экспозиции и весь этот музей — это всё плоды трудов умершего 4 года назад его директора Пластинина Анатолия Николаевича, художника и краеведа. И все его сейчас вспоминают с большим почтением.

Барка на берегу — это тоже реализованная задумка Анатолия Николаевича. Поставлена она 7 лет назад, в 2014 году, и в ней устроен как бы филиал музея. Меня туда повела одна из музейных работниц, по имени Татьяна Александровна. От музея хода минут 10‑15, и за это время Татьяна Александровна успела сделать мне некоторый ликбез по истории и самого посёлка, и того, что здесь было до его возникновения.

Посёлок Подосиновец возник относительно недавно, в 1815 году, — но у него было двое предшественников. Первый из них именовался Городок Осиновец (Аксентьевское городище), и находился он на противоположном, левом берегу Юга, на холме, и довольно далеко от речного берега (вероятно, из оборонительных соображений). Происхождение названия до сих пор остаётся не вполне ясным: осины по здешним лесам явно не превалируют. Первое упоминание об этом городке относится к 1486 году. Это была перевалочная точка на торговом пути: туда по зимним дорогам, через болота, вятские, орловские, костромские купцы свозили свои товары (в основном лён и зерно), складировали по амбарам и ожидали весеннего паводка. А по большой воде грузили свои товары на специальные суда, речные барки, и сплавляли вниз по Югу, затем по Северной Двине, до Холмогор и Архангельска.

Однако с течением времени городок Осиновец начал ветшать, в летописях 1626 года он уже именуется как «старая осыпь». Кроме того, ощущалось неудобство его отдалённого расположения от речного берега. В связи с этим городок решили не восстанавливать, а перенести на другое место (Володинское городище): по тому же левому берегу, километра на 2‑3 выше по течению, в район устья Пушмы. А на месте старого городка сейчас осталась только заброшенная каменная церковь Спаса Нерукотворного: виднеется на том берегу посреди лесов.

На новом месте городок получил название Подосиновец (упомянутое в той самой летописи 1626 года), и он простоял более двух столетий. А в 1815 году никольский купец 1‑й гильдии Яков Грибанов перевозит свои амбары с той торговой пристани на правый высокий берег Юга, между деревнями Стригино и Захаровская, что становится началом возникновения села, а затем посёлка Подосиновец. И постепенно с Володинского городища сюда перебирается вся пристань. В начале XX века в селе числилось порядка 500 жителей. В бассейне Юга подосиновская торговая пристань была второй по величине после Ношуля на Лузе, южском притоке (помню то место, был там 6 лет назад). За каждую навигацию от подосиновской пристани уходило до 70 барок, по размерам достаточно внушительных. Эта, музейная (которая «Яков Грибанов») выполнена в натуральную величину: 18 метров в длину, 6 с половиной в ширину и 4 в высоту. И это ещё самый малый вариант: в длину торговые барки могли доходить до 38 метров. По конструкции они плоскодонные и полностью крытые: каркас обшивается досками, проконопачивается и просмаливается. Получается будто бы громадный плавучий сундук, с заострёнными носом и кормой. Напоминает чем-то Ноев ковчег, как его обычно изображают. Будучи полностью гружёной, такая барка уходит под воду примерно на половину своей высоты. На этой, музейной барке подводная часть обозначена тёмно-коричневым цветом. Вся команда барки помещалась наверху, как бы на крыше-палубе, вместе со всеми вёсельно-якорными приспособлениями. Команда составляла от 30 до 70 человек и делилась на «коренных» и «присяду». Коренные шли до конечного пункта, присяда нанималась для помощи: если барка сядет на мель, они должны были для облегчения судна выгрузить часть товара на сопровождающие лёгкие суда — селецкие лодки. Присяда шла только до Устюга (120 километров от Подосиновца), а дальше после слияния с Сухоной и образования Северной Двины фарватер существенно углублялся, и необходимость в присяде и селецких лодках отпадала. Барки были одноразовыми судами, по прибытии на конечный пункт они разбирались и продавались как пиломатериал.

Внутрь торговой барки можно было попасть только через верхний люк, но в эту, музейную, сделан боковой вход, а внутри устроено два яруса собственной экспозиции. В основном это предметы крестьянского быта и промыслов, различные инструменты и приспособления. Есть и крупногабаритные экспонаты: лодка-долблёнка, несколько типов санных гужевых повозок, колёса от телеги. И очень аккуратно выполненный уменьшенный макет барки: с «правильным» верхним люком, вёслами, якорными канатами на воротах и даже висячим над водой туалетом.

Неподалёку от барки на береговом откосе одиноко стоит Причальная сосна, памятник природы. Возраст её оценивается более чем в 200 лет, она тут росла ещё до появления на этом месте пристани. Многие сучья у неё уже сухие, корявые и скрюченные, как на иллюстрациях детских сказок про леших и прочую нечисть. А ствол имеет характерный изгиб, обусловленный тем, что к этой сосне на протяжении двух столетий швартовались речные суда.

После музея и барки надо ещё обязательно посетить Дом ремёсел. Кстати сказать, единственный по всей Кировской области. Сегодня пятница, а в субботу-воскресенье здесь всё закрыто. Находится он недалеко от музея, в большом старом доме, обшитом евровагонкой, с протяжённым на всю длину мезонином и стеклопакетами без переплётов. Это несколько удручает, но делом здесь занимаются благим и нужным: передают подрастающему поколению навыки традиционного народного прикладного искусства. В нескольких залах выставлены изделия местных детишек: рисунки, ткачество, изделия из бересты, роспись по доскам. Пообщавшись с мастерами, узнал и я здесь для себя кое-что новое. Браное ткачество — технология, при которой орнамент набирается правильным прокидыванием цветных уточных (поперечных) нитей выше или ниже продольных нитей основы.

Вот теперь я в посёлке всё, что хотел, посетил, сейчас середина дня, и есть возможность сделать первый выезд. Небольшой, чтобы вернуться к вечеру. Теоретически здесь имеется пять направлений: вдоль Юга правым и левым берегом, вниз и вверх по течению, и вдоль Пушмы, в сторону Пинюга. Но деревянные храмы значатся только на трёх из них: по реке Юг: правый берег, вниз, левый берег, вверх и вниз. Однако с общественным транспортом в этом районе проблема. Регулярные автобусные рейсы только на Пинюг, к некоторым поездам, и в соседний посёлок Демьяново (километров 10 от Подосиновца), рейсов 7 в день. По остальным направлениям — в лучшем случае раз в неделю.

Демьяново — это на сегодня одно из возможных направлений. Реку не переходить, этим же правым берегом на север, вниз по течению. Там у меня значатся две деревянные часовни: одна в Демьяново — но не в посёлке, а в деревне, километров на 5 дальше посёлка, а другая в деревне Плёсо, на основной дороге. От Демьяново-посёлка оба места в пределах пешей досягаемости.

Ещё один реальный на сегодня вариант — направление «левый берег, вверх». Там только одна точка, село Яхреньга, с очень интересной деревянной часовней. Однако имеется один неприятный момент: эта часовня, по словам местных жителей, этой весной «завалилась набок», и об этом даже писали в местной газете. Очень жаль если так, но доехать посмотреть всё равно надо. Ехать километров 10, дорога сквозная, проезжая, идёт в Вологодскую область, на Кичменгский Городок. Автостопить удобно прямо у моста.

А третье направление (левый берег, вниз) уже значительно сложнее. Это не сегодня, это на полный день. Надо ехать достаточно длинное расстояние и непонятно на чём: рейсовый транспорт там не ходит вообще. А потом ещё километра 4 пробираться лесными дорогами до деревни Выдрея, подписанной на карте как нежилая. Но в ней значится деревянная часовня, поэтому надо дойти. Урочище Бычиха находится тоже в том направлении, но туда по обстоятельствам: от той церкви вряд ли сохранились даже остатки.

Итак, на сегодня Демьяново или Яхреньга? Некоторое время колебался, не мог решить. Если в Демьяново, то лучше на автобусе, но он только через полтора часа. Хотя так ли уж надо на него завязываться? Можно, например, двинуться пешком, а по пути проверить, как работает местный автостоп.

Дорога на Демьяново очень хорошая, гладкий асфальт, она является продолжением той дороги, по которой я приехал из Пинюга. От Подосиновца сначала идёт на север, затем постепенно забирает на восток, юго-восток, проходит через Лузу, Лальск и направляется дальше в сторону Коми. Машины здесь ходят достаточно часто, автостоп сработал минут через 10‑15. Мужик подбросил до ближней части посёлка, высадил в уличных переплетениях частного сектора.

Демьяново — относительно крупный посёлок, и в районе по своей значимости он как второй центр. Здесь даже есть своя гостиница, в отличие от Подосиновца. Ещё в этом посёлке работают два деревообрабатывающих комбината: один выпускает фанеру, другой ДВП. И мне сейчас надо идти как раз через всю территорию комбината: от проходной до противоположной проходной (это здесь никак не контролируется) и дальше километров 5 по грунтовой дороге. Территория комбината огромная, но по большей части заброшенная, с опустевшими корпусами, выставленными окнами и полуразрушенными коммуникациями. Однако какая-то часть всё-таки действует, встречаются немногочисленные рабочие. Благодаря этому остаётся не столь удручающее впечатление, как в местах с полностью прекратившими свою деятельность градообразующими предприятиями. Однако здесь, как мне потом объяснили, имеется иная проблема. Рабочих мест больше, чем желающих на них работать. Молодёжь на комбинате трудиться не желает. И работают там преимущественно люди предпенсионного и пенсионного возраста. Или приезжие. Поговорил тут с одним таким, азиатской внешности. Спрашиваю: «До деревни Демьяново правильно иду?» Отвечает: «Так здесь Демьяново». Уточняю: нужен не посёлок, а деревня. Не понимает, о чём речь.

До Демьяново-деревни дошагал без проблем, симпатичная компактная деревушка, домов 15, стоит в полях, на берегу Юга. Она реально жилая — но только в летнее время, в дачном варианте. Особенно приятно то, что дома здесь сохранили свой исконный вид. У некоторых имеются балконы — простенькие, но с некоторыми изяществами. По конструкции и размерам это как бы переходный вариант между Русским Севером, с его огромной величины жилыми постройками, и нашими «умеренными широтами», с гораздо более скромным размахом.

Деревянная часовенка с неизвестным названием и неизвестным годом сооружения стоит посреди застройки, примыкает к чьей-то территории. По размерам совсем небольшая, каркасного типа, прямоугольная в плане, с четырёхскатной вальмовой кровлей, завершение, если и было, не сохранилось. Да и от кровли, собственно, остался только полуистлевший каркас с небольшим количеством выветренных кровельных досок. Обшивка по стенам тоже во многих местах облетела. Кроме того, в часовне хранили удобрения, отчего пострадала одна из её стен. Не самое радостное зрелище… Но восстановить при желании можно, она бы здесь создавала дополнительный уют.

Сегодня нужно ещё попасть в Плёсо. Это надо выходить на основную проезжую дорогу. Можно воспользоваться автомобильным выездом, но это возвращаться обратно к посёлку и делать крюк. На карте показана ещё одна дорога, лесная, которая выводит к проезжей наиболее коротким путём: там получается всего километра 2. Мужичок местный подтвердил, что она действительно есть, показал, в каком направлении идти через поля к лесу. Вышел правильно, дорогу нашёл, по описанию всё сходится: вот она пересекает ручей, а в ручье лежит бетонная труба. Однако за ручьём дорога сразу потерялась, вероятно, вильнула в сторону. И пришлось продираться сначала сквозь кусты и ветки, потом через заросли иван-чая высотой в человеческий рост. А через некоторое время оказалось, что дорога шла всё это время параллельно и на небольшом расстоянии. Идти тогда сразу стало веселее, и на проезжую дорогу я вышел как по карте: к деревне Фурсово.

Направо Демьяново и Подосиновец, а Плёсо налево, километра 2. Но на самом деле ещё ближе: часовня стоит не в самой деревне, а отдельно, метров 500 не доходя. Её видно с дороги: высокий, как на два этажа, квадратный в плане объём, перекрытый по крещатому типу: два ската с врезающимися поперечными щипцами. Я её поначалу принял за силосную башню. Название неизвестно, год постройки, по информации от подосиновских музейщиков, 1897‑1898. С западной стороны по краю обшивки обозначается уровень кровли некогда существовавшего притвора или крыльца. Часовня обнесена строительными лесами, однако реальных признаков каких-либо работ не наблюдается. Стоит она, впрочем, достаточно крепко, хотя протечки имеются: потолок внутри частично обвалился, частично провис. Пола нет вообще (вероятно, разобран), только мощные брёвна-лаги и стяжки. Стоит часовня у небольшого ручья, а непосредственно над ручьём установлена ещё маленькая часовенка-новодел, из калиброванных «карандашей».

Обратно машину удалось застопить прямо сразу, до Подосиновца всего минут 10 езды. Мне начинает нравиться здешний автостоп. По пути проехали весь посёлок Демьяново, с севера на юг. Северная часть посёлка имеет более цивильный вид, чем южный невзрачный частный сектор: кварталы вполне городского вида, с каменными домами от 2 до 5 этажей. А на южной окраине радует глаз аккуратная новодельная деревянная церковь Сергия Радонежского, с двумя вертикалями-шатрами: основным и колоколенным.

Итак, разгон взят, завтра можно выехать и по более дальнему варианту: левый берег, вниз по течению. Выдрея, Бычиха и ещё село Шолга, с двумя интересными каменными храмами: один XVIII века, устюжский стиль, другой — творение архитектора К. А. Тона. И если удастся быстро обернуться, можно попробовать доехать и до Яхреньги, чтобы следующим утром уже съехать из Подосиновца в Кич-Городок.

31 июля.

День с утра пасмурный и дождливый. Всё небо в тучах, дождь то перестанет, то снова начнётся. Однако погоду выбирать не приходится, надо ехать. В той стороне на карте у меня нарисовано много деревень, но Виталий Александрович объяснил, что реально жилых из них всего несколько. Одна из них — деревня Старая, до которой мне и нужно сейчас на чём-то доехать. Это промежуточный пункт на пути к деревне Выдрея, моей самой дальней на сегодня точке. До Старой по дороге километров 30, и рассчитывать приходится только на автостоп, ничего другого там не ходит.

Автостопить, естественно, у моста через Юг, тем более что этот мост обладает одной интересной особенностью: он двухполосный, но направление движения по нему регулируется светофором, который переключается каждые 5‑7 минут. Светофор остался после ремонта моста, и зачем до сих пор работает, непонятно. Контроля никакого нет, и некоторые водители этот светофор просто игнорируют. Но основная масса всё же соблюдает. Очень удобно: пока водитель ожидает зелёный свет, есть возможность договориться.

У моста простоял недолго, минут 10‑15, подобрала «буханка», она как раз ехала в том направлении. Основная дорога идёт на Кич-Городок, километра через 2 нам с неё сворачивать направо, с асфальта на грунтовку. А грунтовка эта тоже сквозная-межобластная, «буханка» едет на Устюг: здесь гораздо ближе, чем через Кич-Городок.

До Старой доехали минут за 40, дальше мне, судя по карте, ещё километров 5 по непонятным лесным-полевым просёлкам. Местные жители подсказали, по каким именно. Ещё пару километров дальше по основной дороге до деревни Матвеево, дальше налево по размытому глиняному просёлку. Через километр возникло нечто вроде перекрёстка со штабелями брёвен. Этот момент никак не оговаривался, по наитию свернул направо, и не ошибся. Полчаса хода — и я на месте, у деревни Выдрея. Дождик только опять начал капать, намочил траву. И ту, что на дороге, и ту, что обильно наросла вокруг часовни.

Это уже третья подряд часовня с неизвестным названием. И год постройки тоже неизвестен. А состояние удручающее. Полностью провалена крыша, концы досок только топорщатся по краям. По сути, стоят только стены: обшитый досками прямоугольный объём средней величины, с западным притворчиком и трёхгранным восточным торцом на манер алтарной апсиды. Внутрь войти невозможно, всё завалено.

Сама деревня (вернее, то, что от неё осталось) представляет собой несколько разрозненно стоящих покинутых домиков, хотя к одному из них ведёт дорожка: в нём живёт единственный житель деревни, мужичок по имени Александр. Но дома его сейчас нет: к двери прислонена лопата-«сторож». Я его на обратном пути встретил, познакомились, поговорили. По его словам, часовню ту как-то собирались восстанавливать — двое жителей той деревни. Но потом всё заглохло.

На основную дорогу удалось выйти более прямым путём, минуя Матвеево. Сейчас середина дня, времени ещё достаточно, можно попробовать поискать и Бычиху. Но сначала в Шолгу. Мы её сегодня проезжали, отсюда обратно по дороге, километров 6. Машины здесь ходят, но не часто, поэтому сначала пешком, а там как получится.

Получилось примерно через полчаса. Фургон типа грузовой «Газели», с московскими номерами. В кабине было одно свободное место, доехали быстро. Шолга — село несколько более крупное, чем прочие населённые пункты в этом направлении. А направление хоть и проезжее, но никакой общественный транспорт сюда не заходит, только попутные оказии. И магазина нет. Иногда приезжает автолавка, а так приходится ездить или в Подосиновец, 25 километров, или несколько ближе в другую сторону — уже в Вологодскую область.

Само село, на быстрый взгляд, показалось малопримечательным, возможно оттого, что здесь всё внимание на себя оттягивает громадная двухэтажная каменная церковь, совсем не сельских масштабов. Стоит она непосредственно у дороги, церковь Троицы Живоначальной, построенная между 1782 и 1790 годами, заброшенная и потихоньку ветшающая. Хотя, как гласит приделанная у входа табличка, стоит на государственной охране. Её силуэт смотрится сейчас несколько несуразно: широко распластанный приземистый нижний этаж и устремлённая ввысь вертикаль завершения верхнего этажа, с тремя ярусами куполов-барабанов, характерных для устюжского стиля. Создаётся ощущение какой-то архитектурной незавершённости. Однако имеется старое фото, на котором она выглядит вполне гармонично: у неё была ещё вторая вертикаль, высокая колокольня (ныне утраченная), которая придавала законченность всему облику храма.

На нижний этаж войти проблематично, он сильно врос в землю, а на верхний вполне возможно. Там внутри в некоторых местах сохранились остатки старой росписи, иногда даже в очень неплохом состоянии. Как, например, изображение Введения во храм Пресвятой Богородицы на южной стене. А на западной стене, при выходе, сохранился только малый неосыпавшийся уголок от пространной надписи, отражающей интересный срез истории этого храма на конец XIX века: кто был настоятелем, какие священники служили, кем и на чьи средства была сделана в 1887 году роспись храма, кем устроен иконостас. Но читать сейчас приходится, к сожалению, только обрывки фраз…

Где-то здесь должна стоять ещё одна церковь, иконы «Всех скорбящих Радость», архитектора Тона, кладбищенская. Но её не видно, и куда идти, непонятно. Знаю только примерное направление, а уточнить не у кого, весь народ где-то попрятался. Пошёл наугад, по боковой дорожке, к бывшей паромной переправе через Юг. Не дошёл, перехватили. Парнишка молодой, лет 16, обгонял меня на машине, ехал на рыбалку, я застопил. А он сказал, что здесь пройти можно, но сложно: подход зарос и надо продираться. И что лучше он меня сам отвезёт. Развернулся обратно, выехал на основную дорогу, а там оказалось всё очень просто: надо было от Троицкой церкви пройти метров 700 дальше по дороге. И там уже в стороне видны и кладбище, и церковь.

А церковь действительно интересная. Классическое пятиглавие, невысокая колоколенка с шатёриком и как бы балансирующем на его острие восьмигранном барабанчике с шеломовидной главкой. И множество верхних щипцов разных размеров: на основном кубе-четверике, в основании барабанов с боковыми главами, на ярусе звона колокольни. Построена церковь в 1869 году, внешняя штукатурка по большей части облетела, но в целом храм стоит достаточно крепко, на всех главах имеются кресты. Кроме того, у стен в некоторых местах поставлены леса: вероятно, собираются производить здесь какие-то восстановительные работы.

Времени 3 часа, до вечера ещё далеко, Бычиху найти, полагаю, сегодня вполне реально. От основной дороги это должно быть недалеко, поворот я вроде бы заприметил, должен быть километрах в 8‑9 отсюда. Пешком идти уже не хочется, встал на позицию. Минут 20 ожидания — и вот я снова в машине: с трудом, но втиснулся на заднее сиденье. Водителя зовут Евгений, он, как и я, из Москвы, здесь в гостях у тётушки, в деревне Линяково — это на полпути до нужного поворота. А сам он, как оказалось, копатель-металлоискатель и очень заинтересовался Бычихой: ему и самому периодически приходится выискивать места, где когда-то стояли деревни. И даже вызвался сейчас со мной поучаствовать, только сначала тётушку до дома довезут.

Линяково с дороги не видно, оно стоит немного в стороне. Удачно мы туда заехали: у них очень интересный дом. Конструкция «две избы под одной крышей», 6 окошек на фасаде, по размеру сопоставим с классическими северными. Но имеется местная особенность: протяжённая на всю длину светёлка-мезонин в 3 окна, балкон с ажурной резной оградой. Обычно такие мезонины врезаются в передний вальмовый скат кровли, здесь же не так: переднего ската нет, обычные два боковых ската, которые при подходе к кровле самого мезонина образуют с ней как бы «ступеньку».

Задержались мы здесь совсем немного, Евгений быстро вернулся и повёз меня дальше. На повороте, который я заприметил, устроен склад брёвен с окрестных лесосек, соответственно, всё пространство вокруг разворочено тракторами и лесовозами. Машина у Евгения хоть и полноприводная, но пройти там не смогла. Пришлось её там оставить и дальше продвигаться пешком.

После этого развороченного участка дорога быстро стала обычной лесной; на карте у меня в том направлении показана цепочка деревень: Суслониха, Андреиха, Коростелиха, Помелиха, ещё несколько. Расстояние между соседними в пределах одного-двух километров, Бычиха (урочище) должна быть где-то между Суслонихой и Андреихой, от основной дороги километра полтора-два. Мы с Евгением по времени прошли более трёх — и никаких признаков. Только в самом начале показались по ту сторону поля остатки какого-то деревянного строения, на обратном пути подошли — нет, не церковь, просто развалины жилого дома. Евгений утверждает, что это Суслониха: у него в телефоне навигатор, и он ориентируется исключительно по нему. У меня же другой, «ретроградный» подход: телефоном пользуюсь кнопочным, и я сам себе навигатор. А Евгений неожиданно нашёл в своём навигаторе ещё одну дорогу в том же направлении: параллельную, только лучшего качества, мы до неё тогда просто не доехали.

Решили всё-таки попробовать доехать. Да, действительно, есть такая: узенькая грунтовочка, но вполне проезжая. Загвоздка в том, что все деревни стоят от неё в стороне. Возникают иногда повороты, но какой из них наш — непонятно.

И всё же на нужное место мы в конце концов выехали. Появилось урочище Бычиха на навигаторе, надо было просто на Яндекс-картах сделать достаточно крупный масштаб и картинку протащить до нужного места. Но сейчас на этом месте только лес и несколько сходящихся лесных дорог. И никаких признаков каких-либо строений. Однако отрицательный результат — это тоже результат. Имело смысл в этом лично убедиться, кроме того, неплохая получилась прогулка по местным лесам-полям. Часа два мы тут с Евгением блуждали. Время, между тем, близится к 6 часам, пора возвращаться на «базу». Евгений подбросил меня до следующей по ходу деревни Дорожаицы, сам поехал обратно к себе.

До Подосиновца отсюда километров 10‑11, в крайнем случае часа за 2 можно дойти и пешком. Стоять на позиции скучно и холодно, лучше двинуться прямо сразу. В Яхреньгу сегодня уже не поеду: поздно, мокро и темно от тяжёлых нависших туч. В Бычихе где-то поблизости угрожающе громыхало, но пронесло мимо. А сейчас, похоже, накроет.

Действительно, через полчаса накрыло. Однако в тот же момент меня подобрала очередная машина, полная местного народа. Довезли прямо до гостевого дома, хотя от моста им надо было в противоположную сторону. По дороге узнал и про Бычиху: по описанию мы именно на неё и вышли, но от церкви там уже ничего не осталось. Некоторое время назад ещё стоял каркас, потом и он завалился. А ещё я здесь уже не в первый раз слышу фамилии: Кочкин и Шаров. Это местные предприниматели: добились гранта от государства на хозяйственное освоение правобережных территорий за Демьяново. И что-то там делают. В частности, восстанавливать часовню в Плёсо взялись именно они. Поговаривают, правда, что грант тот они получили не совсем честным путём. Однако главное, я полагаю, это чтобы их деятельность принесла какую-то реальную пользу. И для района вообще, и для плёсовской часовни в частности.

1 августа.

Погода с утра по-прежнему хмурая и пасмурная. Это была уже третья ночёвка в Подосиновце, что-то я здесь засиделся, пора двигаться дальше. Следующая моя «базовая» точка — Кич-Городок, Вологодская область, районный центр. Яхреньга, до которой я вчера не доехал, стоит по пути, но не хочется там таскаться с большим рюкзаком и потом снова автостопить. Сегодня воскресенье, могут быть проблемы с межобластным транспортом. У меня ещё свеж на памяти позапрошлогодний забайкальский опыт: там по воскресеньям движение по дорогам практически прекращается. От Подосиновца до Кич-Городка 80 километров, это немало, придётся, видимо, нанимать машину за деньги. Лучше всего, если бы получилось съехать сразу после обеда. А перед этим с малым рюкзачком доехать до Яхреньги и ещё до одного места.

Позавчера в музее я зафиксировал несколько пунктов с деревянными храмами, которых нет в моём списке. Храмы эти, скорей всего, не сохранились, да и на карте из тех пунктов удалось найти только один. Это деревня Мельмина Гора со Свято-Георгиевской церковью 1896 года. И находится эта деревня в легко досягаемом месте: километра 3 не доезжая до Демьяново, можно даже пешком дойти. Есть возможность, почему бы не попробовать? Может, что и осталось от той церкви.

Ехать туда лучше первым же автобусом. По имеющейся информации, отходить он должен в 7‑20. Однако информация оказалась не вполне достоверной. Минут 15 подождал и двинулся пешком, через полчаса сработал автостоп, подбросил до поворота. А дальше круто в гору, по колейной грунтовке и утренней росе, деревня на самом верху. Осталось от неё десятка полтора покинутых домиков, без признаков обитания и с разной степенью разрушенности. От церкви тоже никаких признаков. Только высокая и мокрая трава, периодически смачиваемая то начинающимся, то на время прекращающимся мелким дождиком. Единственный приятный момент — это прекрасный панорамный вид с высокой точки на реку Юг и ближайшие окрестности. Река здесь достаточно полноводная, метров 150‑200 в ширину, и до 1991 года по ней ходили теплоходы.

Теперь прямо сразу в Яхреньгу. С транспортом проблем не возникло, первый автостоп до моста, следующий до самой Яхреньги. Только она стоит на некотором отдалении и растянута километров на 5 параллельно дороге. Нужный поворот я по незнанию проскочил, пришлось возвращаться — но уже через село. И в этом возник свой плюс: интересные дома стали попадаться на пути. Пятистенки, 3+3, 2+3 окошка на фасаде, с разными изысками: причудливыми наличниками, балконами с витиеватыми резными ограждениями и точёными столбиками, поддерживающими сень-«короб» с центральным полукружием. Можно увидеть даже обычную печную трубу с флюгаркой, обильно украшенную резными металлическими орнаментами — что чем-то напоминает сибирские мотивы резных водостоков.

Деревянная Одигитриевская часовня стоит в деревне Крыловская (ударение на «ы»). И то, что мне рассказывали о её завале на один бок, оказалось несколько преувеличенным. Я ожидал, что картина будет гораздо хуже. Часовня на самом деле не завалилась, она просто просела и несколько накренилась. Подгнили нижние брёвна сруба, особенно с юга и с юго-востока, и их просто вместе с обшивкой выдавило наружу. Всем весом верхней части сооружения, достаточно массивной. Хотя возможно, что и не только это. Самые большие разрушения возникли с южной стороны, там сплошное нагромождение отлетевших досок и брёвен, сложно что-либо разобрать. Но есть ощущение, что завершающая часть просто «съехала» с южной стены сруба.

При всём при этом полагаю, что восстановить её было бы вполне реально. Часовня стоит прямо у сквозной дороги через всё село, а дорогу, вероятно, подсыпали, в результате чего часовня оказалась в болотистой низинке, заросшей высокой травой и кустами чёрной смородины. Для начала надо бы её со всех сторон обкосить, вырубить кусты, продумать водоотвод. А затем начать поднимать домкратами, с заменой сгнивших элементов. Нужно только, чтобы кто-то этим занялся.

Датируется часовня 1917 годом и конструкцию имеет весьма примечательную. Основной четверик-квадрат перекрыт на два ската, с врезающимися боковыми щипцами с севера и юга. А по центру кровли стоит надстройка — четырёхгранный барабан, увенчанный крещатой щипцовой кровлей, из которой вырастает необычного вида фигурный шпиль в виде вытянутого многогранника сложной формы с поперечной изящной перемычкой (как у песочных часов), в изначальном виде, возможно, переходящий в крест (который не сохранился). Интересно, что вся кровля и верхняя завершающая часть часовни пребывает в состоянии относительно неплохом. Редкий случай: разрушение деревянных храмов обычно начинается сверху, с кровли, здесь же процесс пошёл снизу. Но даже в таком виде эта часовня — самое интересное из всех деревянных сооружений, которые мне успели встретиться на этом пути.

Внезапно начавшийся дождь от часовни меня прогнал. Действительно, пора обратно: уже половина 11‑го, надо возвращаться в посёлок и начинать решать вопрос с переездом в Кич-Городок.

На дороге простоял совсем немного. Эту раздолбанную «буханку» я заметил ещё издали: идёт медленно-медленно, еле ковыляет. Остановилась, подобрала. Внутри двое мужиков, как оказалось, местная элита. Молодой человек по имени Николай Юрьевич, работник районной администрации (отдел жизнеобеспечения), и второй, годами постарше, Юрий Анатольевич, главный агроном яхреньгского колхоза. 10 километров до посёлка ехали полчаса, и за это время я узнал много интересного.

Колхоз в Яхреньге называется «Маяк». Коллективная собственность с участием государства. Сейчас в колхозе около 200 голов крупного рогатого скота, но в недавние времена было гораздо больше. В селе работает частная хлебопекарня. Есть начальная школа, есть спорткомплекс с бассейном. Есть даже свой сельский музей. Интересное, оказывается, село. Жаль, раньше не знал, не доехал до центра. А ещё в селе велась летопись. Тот мужичок, который её вёл, уже умер, сейчас эта летопись хранится у другого человека, и мне назвали его имя — Нагаев Николай Николаевич.

Имеется по району и несколько других сельскохозяйственных предприятий. Дальше за Яхреньгой в селе Утманово тоже есть колхоз, но он еле-еле теплится. Через реку, в селе Ровдино тоже хозяйствовал одно время фермер-предприниматель, но всё закончилось тем, что он вырубил лес, распродал скот, и дело заглохло. Ниже по течению, за Демьяново, что-то пытаются делать Кочкин и Шаров, есть ещё сельскохозяйственный кооператив на Пушме, в посёлке Октябрь, по дороге от Пинюга в Подосиновец. Я там мимо проезжал, в самый первый день. Стало быть, по этому Подосиновскому району не так уж всё безпросветно, как бывает в иных местах…

И за яхреньгскую часовню здесь по-настоящему обезпокоены и думают, как её можно было бы восстановить. Я высказал свои соображения на этот счёт, Николай Юрьевич оставил некоторые контакты. А ещё предложил свезти меня и до Кич-Городка. За полторы тысячи. Недёшево, но за эти же деньги меня везли и с Пинюга в Подосиновец. Так что в пересчёте на километры получается даже дешевле. Хороший вариант, надо соглашаться. Только не прямо сразу. У них сейчас какие-то дела, мне тоже надо собраться, состыковаться с Виталием Александровичем, поблагодарить за всё, расплатиться за ночёвки. Договорились на 2 часа дня.

С Виталием Александровичем мы просто созвонились и договорились по-семейному. Деньги я оставил в комнате на столе, придавил цветочной вазой. Ключ оставил там же, входной замок здесь просто защёлкивается.

Часть 2. Вологодская область, Кичменгско-Городецкий район

На Кич-Городок поехали уже на другой машине, легковой и быстрой. Дорога туда идёт в западном направлении, с отклонением к югу. Асфальт только первые несколько километров, дальше грунты, но вполне приличные, ровные и твёрдые. Ямы, лужи и ухабы начинаются только после границы областей, но тянутся недолго, до первого вологодского куста селений с общим названием Шестаково. Машин практически не встречается: воскресенье, середина дня. Километров за 6‑7 до Кич-Городка стоит значащееся в моём списке село Дорожково, с деревянной церковью Леонтия Ростовского 1894 года постройки. Хотелось бы по пути сделать там небольшую остановку. Мои сопровождающие согласились, но по-быстрому: у них мало времени.

Церковь стоит недалеко от дороги. Но её сразу и не узнаешь: она огромных размеров и сильно обезображена. Сейчас представляет собой протяжённое двухэтажное обшитое досками сооружение, в котором угадывается членение на храмовую часть, трапезную и подколоколенный притвор. С восточного торца выступают три грани алтарной апсиды, но только на уровне первого этажа, обстроенный второй этаж их полностью накрывает и поглощает. Западный подколоколенный притвор тоже обстроен, на уровне второго этажа к нему приделаны широкие балконы-веранды. Церковь эта, по всей вероятности, использовалась как какое-то общественное здание.

От Дорожково снова начинается асфальт, доехали быстро, в Кичменгский Городок прибыли в 4 часа. По статусу это крупное село, районный центр, меня довезли до центральной площади. Площадь эта выглядит вполне по-городскому — но только она. Всё остальное — это почти на 100 процентов частный сектор, хотя и не лишённый интереса. Гостиниц здесь две: одна прямо на площади, «Салют» называется, дорогая и навороченная, другая стоит на выезде из села, идти километра полтора.

Сам Городок стоит на большом перекрёстке: дорогу, по которой мы приехали, пересекает другая дорога, главная и оживлённая, проезжая магистраль. Она идёт в направлении север-юг: на север — это к Устюгу, на юг — к Никольску и дальше в Костромскую область, на Пыщуг и Шарью. И вторая гостиница стоит на этой дороге, на выезде в направлении Устюга. Называется «СоВа» — по именам внуков хозяйки, Сони и Вани. По сути это мотель, здесь останавливаются водители-дальнобойщики, всё для этого оборудовано, однако по каким-то критериям она не проходит по категории мотелей, и официальный её статус — гостевой дом. Тут несколько дешевле, чем в «Салюте»: двухместный номер без подселения стоит 900 рублей (в «Салюте» 1000 за трёхместный с подселением). Правда, без душа, но это можно перетерпеть. Кроме того, в этой гостинице имеется своё кафе, работающее с 8 утра до 10 вечера и по вполне приемлемым ценам. И в стоимость проживания входит завтрак. Очень удобно, особенно при моём непредсказуемом распорядке. Остаюсь здесь.

И впереди у меня целый свободный вечер. Музей и прочие культурные заведения — это завтра с утра, а сегодня знакомство с самим Городком, таким, каков он есть. История и архитектура.

Кичменгско-Городецкий район Вологодской области, так же, как и соседние Великоустюгский и Никольский, находится на значительном удалении от областного центра, у восточного края области. Исторически в этих местах проживала чудь заволочская — финно-угорские племена, которые селились здесь отдельными редкими очагами. Славяне-новгородцы стали осваивать эти края в IX‑XI веках, основывали укреплённые поселения по берегам рек для защиты от вражеских набегов. Кичменгский Городок — одно из таких укреплённых поселений, стоит на левом берегу реки Юг, при впадении в неё речки Кичменьги. Первое летописное упоминание о нём относится к 1468 году и связано с набегом казанских татар, когда Городок был полностью разорён и сожжён и затем вновь отстроен. Впоследствии Городок ещё не раз подвергался подобным набегам; последние военные действия здесь зафиксированы в начале 1613 года, когда под стенами Городка был разбит отряд польских интервентов.

До середины XVII века Кичменгский Городок являлся одним из северных форпостов Государства Российского. Однако после того как граница государства отошла далеко на север, необходимость в Городке как в крепости отпала. Земли Поюжья отошли к Великому Устюгу. Впоследствии через Кичменгский Городок прошёл торговый путь из Москвы в Архангельск (Никольский тракт), что способствовало его развитию и экономическому подъёму в XVIII‑XIX веках.

От древних укреплений до наших дней сохранилось старое городище на берегу Юга, окружённое валами и рвами. По форме оно представляет собой квадрат примерно 80 на 80 метров, с урезанным северо-западным углом. С западной стороны городища на рукотворно выкопанном русле речки Кипарицы устроен живописный каскад из двух прудов с утками и беседкой над водой. На самом городище стоит единственное строение — каменная Александро-Невская церковь, построенная в 1882‑1895 годах действующая и очень интересная. Она небольших размеров, с полукруглым алтарём, без трапезной (только крохотный притворчик при входе), основное покрытие сделано в форме приплюснутого четырёхгранного купола, из которого по центру вырастает стройная и узенькая восьмигранная световая башенка со щипцовым поясом наверху и таким же стройным шатёриком, увенчанным главкой с крестом. Особый колорит всему церковному зданию придают верхние выносы западной и восточной стен, сделанные «горкой» и с малыми башенками, увенчанными золотыми крестами: по пять крестов на каждой из стен.

Кроме Александро-Невской церкви в селе стоят ещё два каменных храма. Это Спасо-Преображенская церковь 1792‑1805 годов: большая, двухэтажная, но обезглавленная и недействующая, в ней сейчас располагается несколько магазинов. И церковь Успения Богородицы, которую начали строить в 1893 году и не успели закончить до революции. После революции строительство, естественно, было свёрнуто, были демонтированы все завершения, однако само здание осталось стоять и использовалось под различные нужды. Имеется архивная фотография 1960‑х годов: большое по площади, но приземистое и тяжеловесное сооружение. Достраиваться церковь начала уже в наши дни, и сейчас этот процесс по всем признакам близится к завершению. Возведена заново колокольня, на основной объём поставлены пять глав на высоких барабанах, что в некоторой степени нивелирует приземистость самого храмового объёма.

В центре села напротив Спасо-Преображенского храма устроен уютный Сквер воинской славы, с голубыми елями и мощёными дорожками: мемориальный комплекс, посвящённый героям-кичменжанам, причём не только Великой Отечественной, но и Гражданской, Первой мировой и Русско-японской войн. Десяти наиболее выдающимся установлены бюсты и поставлены информационные стенды про их воинский путь.

Самое интересное в плане гражданской архитектуры также сосредоточено в области центра. Здесь есть что посмотреть: множество симпатичных домиков с мезонинами, балкончиками и ажурными ограждениями, по внешнему облику они перекликаются с подосиновскими, только меньше по размерам и более изящные. Из общественных построек более других примечательны старые торговые ряды, протяжённые и приземистые, с ритмично поставленными наверху слуховыми псевдо-окошками с полукруглым верхом. В них сейчас располагаются небольшие магазинчики. Сегодня они уже закрыты, но один из них меня особенно заинтересовал, завтра утром надо будет наведаться. Товары для охоты и рыболовства. Дело в том, что по приезде сюда обнаружился один неприятный момент. Я оставил в Подосиновце свою накидку от дождя. Хорошая накидка: лёгкая, компактная и накрывала вместе с рюкзаком. Подмочил её в Яхреньге, разложил потом сушиться на гладильную доску в боковом закутке гостиной и когда уходил, забыл заглянуть в этот закуток. Будет теперь бонус Виталию Александровичу. Но мне сейчас надо будет покупать что-то альтернативное…

2 августа.

Из альтернативного в это магазинчике есть только рыбацкий прорезиненный плащ с капюшоном. Тоже компактный и не тяжёлый, но вместе с рюкзаком, даже малым, не закрывает. Других вариантов нет, придётся, видимо, брать. Дождливые дни вроде бы закончились, но кто знает, как там будет дальше… А мне уже сегодня предстоит сделать выезд. Не особо дальний, но с возможными пешими переходами. По этому району кроме Дорожково, где я уже побывал, в моём списке имеются ещё две точки с деревянными храмами: деревня Жаравиха и село Еловино. Стоят они в одном направлении, на карте туда нарисована хорошая грунтовая дорога, должны ходить машины, и расстояния не особо длинные: от проезжей трассы 8 и 6 километров. Создаётся впечатление, что всё просто и очевидно, что хватит и половины дня. Второй половины, а сначала в музей.

После подосиновского местный музей мне показался вполне рядовым и ординарным, коих я уже перевидал великое множество за все годы своих путешествий. Впрочем, при желании и здесь можно найти свою «изюминку». Таковой для меня стала выставка картин вологодского художника Подгорного Виктора Фёдоровича, на которых запечатлены храмы Кичменгско-Городецкого района, многие из которых до настоящего времени не сохранились. Картины эти выполнены в монохромной технике и выглядят как старые фото. Они, собственно, и написаны по старым фотографиям, чертежам и описаниям. И ещё очень приятно оказалось пообщаться с музейной работницей-экскурсоводом по имени Светлана. Она рассказала много интересного об истории края, его прошлом и настоящем. Что касается настоящего, то население района в последние десятилетия сильно поредело. Если перед войной во всём районе проживало более 50 тысяч жителей, то сейчас всего порядка 15 тысяч. Перестройка и 1990‑е очень больно ударили по всей стране. Сломать всё легко, а вот обратно наладить гораздо труднее. И всё же некоторые проблески есть. Имеется деревообрабатывающее предприятие, пилорамы, хлебозавод. Ещё работает мясокомбинат, на привозном сырье (своего нет). Правда качество его продукции невысокое, и её здесь стараются не брать…

Неподалёку от музея на соседней улице находится ещё одно культурное заведение, которое стоит посетить. Центр традиционной народной культуры «Пересвет». Нечто вроде подосиновского Дома ремёсел. Работница по имени Елена везде меня провела и всё показала. Вышивка. Браное ткачество. Изделия из бересты. Плетение из соснового корня. Роспись по дереву. Кстати, о росписи. Узнал здесь кое-что интересное, о чём раньше не задумывался. Старинные деревянные дома с росписью на фронтонах — это сейчас большая редкость, но кое-где они ещё остались. Изображались обычно цветы, растения, птицы, но главенствующие фигуры — это львы. Вопрос: почему именно львы? Экзотические животные, не свойственные для этих северных широт. А это, оказывается, не что иное, как оберег дома, и он идёт со стародавних времён. При этом особенно примечательно то, что львы на фронтонах изображались с туловищем собаки, природного домового сторожа. И если поставить себе цель и начать копать вглубь, например, в потаённый смысл узоров и орнаментов на изделиях народных мастеров, то можно открыть целый параллельный мир, необычайно богатый и увлекательный…

Но как-то так повелось, что движение вглубь у меня особо не складывается. А идёт всё больше вширь и вдаль. Вот и сейчас надо уже потихоньку выдвигаться в эту даль, на сегодняшний маршрут.

По карте это так: сначала по основной дороге километров 9 на юг, в сторону Никольска. Затем левый поворот на ту самую грунтовку и по ней 8+6 километров до Жаравихи и Еловино. Автобусы до Еловино ходят только по вторникам и четвергам, сегодня понедельник, поэтому рассчитывать приходится только на автостоп. Времени 12 часов, весь день впереди, и кажется, что особых проблем возникнуть не должно.

От большого перекрёстка основная трасса сразу же забирает на мост, пересекает Юг и выезжает из Городка. Позицию занять лучше всего за мостом, поток машин здесь хороший, идут много транзитных, минут через 20 автостоп сработал, и меня довезли до похожего поворота.

Он или не он? По времени подъезда вроде бы он, только нет никакого указателя. И это кажется странным: дорога достаточно высокого класса, ровный асфальт, и указатели на всех прежних поворотах стояли аккуратно. Всё-таки в конце концов решил попробовать двинуться по этому повороту. За неимением иных вариантов.

А дорога хорошая. Ровная и твёрдая грунтовка, хорошо укатанная, идёт в нужном направлении, на юго-восток. Только было бы лучше, если бы кто-нибудь на ней появился, чтобы можно было спросить: так иду или не так? Метров через 300‑400 возникла пилорама, но на ней ни одного человека. Только собака на привязи. Лает и не подпускает.

После пилорамы дорога остаётся такой же накатанной, смущает только полное отсутствие машин. И это странно. Жаравиха и Еловино — селения реально жилые, и их жители должны как-то перемещаться. Впрочем, по правде говоря, одно сомнение у меня возникало с самого начала. Дело в том, что на карте к Жаравихе подходит ещё одна дорога, через село Косково, но по ней получается заметно длиннее — и от Городка, и особенно от проезжей трассы: если как я сейчас иду, до Жаравихи километров 8, то от поворота на Косково получается более 20, и по непонятным боковым дорогам. По этой, собственно, причине на тот путь я и не ориентировался. Но может быть действительно, основной подъезд именно там?..

Если я правильно иду, то километра через 3 от трассы должна быть деревня Чёрная. А вот, собственно, и она. Но опять — никакого указателя и ни одного человека. Деревня, похоже, нежилая. Дома ветшают и зарастают травой и кустами. Впрочем, в одном из домов, похоже, живут либо периодически наведываются. Но сейчас никого, дверь на замке. А на территорию зайти можно, и там стоит интересный старый амбарчик, с остатками кровельных «куриц» и нависающим «залобником» над входом.

Сейчас у меня единственный разумный вариант — продолжать идти дальше. Даже если основной подъездной путь определён неверно, и не возникнет по пути ни одной машины, до Жаравихи остаётся километров 5, а это меньше часа хода. Если, конечно, дорога останется такой же ровной и проходимой.

Она и оставалась такой, ещё километра 3. А потом вышла на песчаные карьеры, и началось самое интересное. Сначала пошли развилки. А я сегодня компас забыл, и ориентироваться пришлось исключительно по солнцу. И сама дорога одномоментно стала совершенно неузнаваемая: вместо ровной укатанной грунтовки — сплошное грязевое месиво, развороченное тяжёлыми лесовозами. Тут же пошли и выезды с лесных делянок. Теперь понятно, почему здесь не ходят машины. Но вариантов нет, надо идти дальше по этой развороченной грязи, прыгать с кочки на кочку. Осталось уже немного, километра 2, но скорость существенно снизилась. Хорошо, через некоторое время по бокам пошли поля, засеянные какими-то колосовыми, и появилась возможность идти по кромке поля, ровной и твёрдой. И вот, наконец, впереди открылось большое пространство с виднеющейся вдали деревней Жаравихой. Вон и машины там едут: подъездная дорога, как видно, действительно идёт через Косково.

Деревянная церковь Рождества Богородицы стоит в стороне от деревни, возле кладбища. Точная датировка неизвестна, конец XIX — начало XX века. По форме простая: пятигранный алтарь, основной четверик, трапезная. Тесовая обшивка. Основной четверик перекрыт на четыре ската, сверху по центру надстроен невысокий четверичок, увенчанный восьмигранным шатёриком с полицами и крестом без главки. Каждая из сторон этого малого четверичка декорирована простеньким накладным орнаментом с центральным лепестковым перекрестием в круге. У некоторых стен поставлены леса, церковь восстанавливается. На основной четверик и трапезную уже поставлены новые кровли из профилированного железа, синего, богородичного цвета. В такой же цвет покрашен и шатёрик. Сама церковь закрыта на замок, внутрь не войти.

Времени, однако, уже 3 часа, надо двигать дальше до Еловино. Это ещё 6 километров, но дорога уже пошла проезжая, с машинами, может кто и возьмёт по пути. Только машины идут в основном встречные. Попутных прошло всего две, и ни одна не остановилась. И все 6 километров пришлось пройти пешком. Что-то мне перестаёт нравиться местный автостоп. А поначалу казалось, что всё просто и очевидно…

Еловино — село не маленькое и хорошо обустроенное. Что-то вроде местного центра. Есть магазин, ДК с библиотекой, детская площадка с горкой, лесенками и громадные «Царь-качели», сделанные в виде изящной деревянной ладьи, подвешенной на высокой перекладине из толстого ствола. Сюда даже из других селений любят приезжать мамы с ребятишками. Есть даже музейные объекты: амбар XIX века с залобником и помостом перед входом, колодец-журавль на раздвоенном стволе и Былинный камень с поясняющей надписью: «Ходил по еловинской земле богатырь — Иван Лобанов, борец России, герой легенд (1879–1912)».

Но самое значимое из всего, что здесь есть — это деревянная церковь Космы и Дамиана 1861 года. Она действующая и в очень хорошем состоянии. Одноглавая, с колокольней и конструкции не совсем обычной: храмовая часть у неё восьмигранная и перекрыта высокой восьмигранной кровлей. Алтарная апсида пятигранная, колокольня типа «восьмерик на четверике», увенчана восьмигранным шатёриком с главкой. По стенам идёт обшивка, оконные наличники выполнены со сдержанным изяществом. Внутрь войти нельзя, церковь заперта.

И церковь, и детская площадка, и открытая сцена-помост располагаются на большой поляне у крутого и высокого склона к ручью. И на этом склоне три года назад устроена «Тропа сказок» — лестничный спуск, но не простой, а витиеватый, с поворотами, площадками, надкладезной часовней над святым источником и деревянными скульптурами персонажей из Колобка, которые возникают на пути по мере спуска: сам Колобок, Заяц, Волк, Медведь и в самом низу Лиса. У ручья тропа-настил прерывается и продолжается уже за ручьём, подтягивается к беседке с солнышком наверху. Предполагался, вероятно, ещё и мостик через ручей, но его пока нет.

Дома здесь попадаются интересные, с ажурными балконами, и это только малая часть села. А вообще здесь очень хорошо и уютно, и не хочется уходить. Только время уже критическое, почти половина 6‑го, пора двигать обратно. Особенно с учётом здешнего проблемного автостопа.

На позицию встал у выезда из села. Простоял минут 15‑20, за то время прошла только одна машина, не взяла. Направление это тупиковое, поток машин слабый, не нравится мне эта пустынность. Можно было бы вызвать такси из Городка, но мой телефон здесь не берёт… Всё, не могу больше стоять, ждать неизвестно чего. Надо идти. В крайнем случае до проезжей трассы доковыляю и пешком. Но жутко даже представить: это 14 километров и снова по той развороченной грязи…

Как интересно: опять основной поток машин встречный. Где они были, когда я шёл из Жаравихи в Еловино? Из попутных прошли две, не остановились. Но неожиданно остановилась третья. И взяла. Я уж и надеяться перестал. Машина идёт только до Косково, но мне сейчас сгодится любой вариант.

От Еловино до Косково 14 километров, у Косково вливаемся в хорошую асфальтовую дорогу, до Городка остаётся километров 16. Только вышел из машины, сразу же сработал следующий автостоп. Но недалеко, километра 4, до поворота на Буртаново. Так и буду теперь передвигаться на перекладных. От буртановского поворота прошёл минуты три — и меня подбирает следующая машина, уже почти до места. Автостоп, похоже, реабилитируется. И ещё очень радуют засеянные поля по дороге. В Косково, оказывается, работает большой колхоз. Сеют рожь, овёс, ячмень, разводят скот. Молочная продукция уходит в Москву.

Машина довезла до заправки, которая перед мостом через Юг. Через мост — и я уже в Городке, на большом перекрёстке. Расслабился я малость по этим машинам и только теперь почувствовал, как сильно стёр ногу. Там, в Еловино и на дороге это особо не ощущалось, а сейчас еле доковылял до гостиницы. Но в гостиничное кафе благополучно успел, времени ещё только начало 8‑го.

Всё, завтра утром можно и нужно отсюда съезжать. Следующая точка базирования — Никольск. Через него идут вологодские маршрутки, есть телефон, надо звонить, записываться. Записался на утреннюю 9‑часовую.

Часть 3. Вологодская область, Никольский район

3 августа.

Сначала мне надо не в Никольск, а в Кудрино. Это деревня в Никольском районе, стоит прямо по пути, недалеко от дороги. Есть информация, что там сохранились остатки старой деревянной церкви.

До Никольска 60 километров, до Кудрино 38, доехали за полчаса. Та церковь (вернее, то, что ею когда-то было) стоит не в самой деревне, а на кладбище, надо немного пройти.

Вот она. Всё, что от неё осталось — это стены основного четверика примерно 7 на 10 метров, и стоят они под открытым небом, без какого-либо покрытия. Внутри уже наросли целые лесные дебри: деревца, молоденькие, но рослые, разнотравье с преобладанием иван-чая, характерного для старых избищ и пожарищ.

Это была церковь Николая Чудотворца, построенная изначально как часовня. Точная дата постройки неизвестна, где-то на рубеже XIX и XX веков. В 1924 году к ней пристроили алтарь и обратили в церковь. Один мой старый товарищ прислал своё фото 1992 года: она была одноглавая, под четырёхскатной кровлей, с пятигранным алтарём. А лет через 10 после этого в ней случился пожар. Огонь удалось потушить, но алтарная часть вся выгорела, сейчас в этом месте зияет огромный пустой проём, под обгорелыми брёвнами. Безрадостная картина, несмотря на сохранившиеся некоторые элементы изящества (щипцовые сандрики-навершия на окнах). Поскольку отчётливо осознаётся отсутствие здесь каких-либо перспектив. Тем более что рядом уже поставлена новодельная часовня, перенявшая название у старой церкви (тоже освящена во имя Николая Чудотворца): небольшая, восьмигранная, кровля шатёриком, крест без главки. Только то отрадно, что собрана она не из «карандашей», а из нормальных брёвен. Рублена, правда, не «в чашу», а «в лапу». Забывается потихоньку техника рубки «в чашу». И всё более становится уделом немногочисленной прослойки специалистов-реставраторов…

До Никольска сейчас придётся автостопить. С большим рюкзаком. Это неудобно и снижает шансы, но других вариантов нет. Впрочем, вопрос решился быстро, в течение 5‑7 минут. Основная трасса на Шарью объездная, но мужик на машине ехал целенаправленно в Никольск. Один. Так что нашлось место и для рюкзака.

В Никольск прибыли к 11 часам. По этому району мне нужно будет сделать два или три выезда, но это не сегодня. Сначала, как водится, присмотреться к новым местам и познакомиться с городом, в котором ещё не был.

Впрочем, город — это громко сказано, скорее малый городок, порядка 8 тысяч населения. Находится в юго-восточном углу Вологодской области, на правом берегу реки Юг, внутри речной петли: центральную часть города река огибает с трёх сторон: с юга, запада и севера. Планировка улиц регулярная, продольно-поперечная… Но сейчас это всё мысли заднего плана, на ходу и из-под рюкзака. А главенствует мысль гораздо более утилитарная: как быстрее дойти до гостиницы?

Основная официальная гостиница в этом городке называется Юг и обладает особым колоритом. А именно, несёт на себе чёткий отпечаток нашего советского прошлого. Как снаружи, так и внутри. Серо-кирпичное трёхэтажное здание, но возведённое с некоторой архитектурной фантазией 70‑80‑х годов. Одноместный номер 700 рублей. В номере выцветшие и потрёпанные бумажные обои, побитая застарелая мебель, трещины на потолке. Умывальник прямо в комнате, прочие удобства в коридоре. Душ — за отельную плату (100 рублей). Общая кухня с холодильником внизу. Короче, всё вполне приемлемо. И кафе не так далеко, пройти пару кварталов. Оно, кстати, тоже такого же плана: будто бы пришедшее из Страны Советов. Внутри соответствующий антураж, но больше всего удивляют цены. В 150 рублей можно уложить полноценный обед. В кичменгском гостиничном кафе за аналогичный обед с меня бы взяли на сотню больше, и это была бы цена вполне щадящая. У меня до сих пор свежи в памяти заоблачные колымские и камчатские цены… Кроме того, здесь ещё продаются свежие пирожки, нескольких видов, их очень удобно брать с собой на выезды. Помню, когда я ещё только начинал скитаться по нашим Северам, на рубеже 80‑х и 90‑х, на пути постоянно встречались точки, где продавались пирожки с местными дарами природы: брусникой, черникой, голубикой. И вот, стало быть, снова появилась возможность ощутить дыхание этих не самых худших времён — как лично для меня, так и для всей страны…

Обязательная часть сегодняшней программы — посещение музея. Музей находится в центральной части города, занимает двухэтажный каменный особняк не совсем обычного вида: со скруглёнными углами (и это не первый прецедент, подобные скругления я здесь уже видел, на другом здании). Этот особняк был построен в 1835 году местным купцом Лешуковым, и в нём в разные года располагались: городская администрация, казначейство, дом ребёнка, больничное инфекционное отделение, милицейская часть, камеры для заключённых, жилые квартиры, банк. Музей переехал в это здание в 1997 году.

Только я вошёл внутрь и начал осматриваться, как меня тут же заловил молоденький сотрудник по имени Дмитрий и начал проводить экскурсию. Со мной одним. Долго и основательно, часа на два. И просто так. Здесь, похоже, как в Подосиновце, денег ни с кого не взимают.

Дмитрий похож на стажёра-практиканта и на мне, вероятно, просто оттачивал своё мастерство. И делал это, надо заметить, достаточно интересно и увлекательно, начав, как водится, со страниц истории.

Итак. Никольск возник в XV веке как речная пристань на торговом пути. Именовался поначалу как Никольский погост или Никольская слобода. Статус города получил в 1780 году по указу Екатерины (как, собственно, и целое множество иных селений наших северных широт). Однако для того чтобы полноценно именоваться городом, населения в нём было ещё недостаточно. И тогда в него начали переселять жителей окрестных сёл и деревень. Не сосем только ясно, как это происходило: добровольно, принудительно или добровольно-принудительно… Жители Никольска и его окрестностей выращивали лён, разводили скот, промышляли охотой. Сейчас в районе функционирует крупная агрофирма, выращивают рожь, овёс, лён, занимаются молочным животноводством. Есть маслозавод, хлебозавод. Занимаются лесозаготовками, имеется множество пилорам. В нескольких километрах от города работает асфальтобетонный завод. Так что по сравнению с иными северными районами всё обстоит вроде бы неплохо. Но почему-то верится в это с трудом. Есть ощущение, что если начать копать вглубь, то картина окажется не такой уж радужной. И хочется, чтобы это ощущение оказалось ошибочным…

Несколько музейных залов посвящены особо почитаемым землякам. Прежде всего, это поэт, прозаик и журналист Александр Яшин (1913–1968), имя которого носит этот музей. Он родился в этом районе, окончил в Никольске педагогический техникум, в молодые годы учительствовал в деревне. Здесь же начал писать стихи, печатался в вологодских и архангельских газетах.

Другой, тоже, можно сказать, земляк, уроженец Поюжья — это знакомый уже по Подосиновцу маршал Конев, который был, оказывается, не только прославленным полководцем Великой Отечественной, но и первым военным комиссаром Никольского уезда. В городе его имя носит одна из основных проезжих улиц.

Ещё один знаменитый в этих краях житель Никольска — это Спирин Владимир Васильевич (1860–1938), сын купца 1‑й гильдии, садовод-селекционер, всю свою жизнь посвятивший выведению морозостойких сортов плодовых и ягодных культур, пригодных для разведения в этих северных широтах. В конце 1920‑х годов на базе его сада был образован Никольский опорный пункт Всесоюзного института растениеводства. За все годы своей деятельности Спириным было выведено 8 сортов яблонь, 9 сортов малины (среди которых жёлтая и белая малина), 9 сортов крыжовника, 3 сорта смородины. Как только я впервые про него услышал, мне сразу же вспомнилось другое имя, из путешествия 2004 года, имя Андрея Журавского, который занимался тем же самым, только в более суровых краях, на Печоре, под Усть-Цильмой, в районе полярного круга. И где они теперь, плоды их многолетних трудов? Где их промышленное внедрение? По имеющимся сведениям все разработки Спирина были переданы в Вологду, в совхоз «Майский», а земельный участок опорного пункта в годы перестройки отдан под частное строительство.

Сохранился только старый дом с садом купеческой династии Спириных, одноэтажный деревянный особняк, построенный в начале XX века, с колоннами, сквозным мезонином и балконами — как с парадной, так и с внутренней стороны. Стоит прямо здесь, напротив музея, сейчас в нём располагается Центр традиционной народной культуры. Плетение из бересты, из соснового корня, ткачество, лоскутное шитьё и многое другое; работница по имени Надежда провела меня по залам, всё показала. И вот это уже даёт реальный повод для оптимизма. Как видно, по всему Поюжью дело сохранения и передачи традиций народного прикладного творчества поставлено на хорошую основу. И не только в районных центрах. По словам Надежды, в деревне Кривяцкое (километров 15 от Никольска) работает Центр туризма и ремёсел: там один народный мастер изготавливает глиняные горшки по традиционной старинной технологии и обучает всех желающих азам гончарного промысла.

Вся прилегающая территория к дому Спириных представляет собой сад, основанный хозяином ещё в 1884 году. За этим садом сейчас постоянно ухаживают, производят необходимые обновления, и в нём бережно сохраняются растения, посаженные ещё семьёй Спириных.

Всё это очень интересно и познавательно, но я уже часа три околачиваюсь в этих культурных заведениях, а самого города почти и не видел. Проходил только мимо Сретенского собора на пути в музей. Стоит он в центре города, огромных размеров, каменный, двухэтажный, по своей величине совершенно не сопоставимый с маленьким 8‑тысячным городком. Строился он долго, с 1788 по 1833 год и представлял собой величественное сооружение с пятью главами, центральная из которых стояла на большом куполе, а четыре боковых — на квадратных ступенчатых башенках. Стены имели монументальный вид, с полуколоннами и портиками, но сейчас всю эту красоту трудно разглядеть за строительными лесами. Дело в том, что в 2005 году в соборе случился пожар, уничтоживший кровлю и внутреннее убранство. От всего пятиглавия остались только две восточные боковые башенки, с одной главкой. Сейчас на нём пытаются производить восстановительные работы какие-то местные энтузиасты, два или три человека, но что это для таких громадных объёмов? И всё же некоторые результаты есть: наверху уже стоит новая кровля.

Есть в городе и ещё один храм, тоже каменный: действующая трёхпрестольная Казанская церковь конца XIX — начала XX века. Она тоже монументальных размеров, построена в византийском стиле, крестово-купольной формы, совершенно необычной для вологодской традиции. Своим обликом больше напоминает питерские храмы. Внутри среди прочего убранства имеется деревянная скульптура Распятия. Неподалёку от храма установлена деревянная новодельная колокольня-звонница.

Казанская церковь стоит в непосредственной близости от реки Юг, которая здесь, по мере продвижения к верховьям, в размерах уже уменьшилась довольно заметно. Если в Подосиновце она была метров 150 шириной, то в Кичменгском Городке уже 80‑90 (но эта разница там особо не ощущалась), а здесь всего-навсего метров 40‑50. Даже как-то в голове не увязывается, что это одна и та же река. Такая маленькая и домашняя…

Внутри речной петли и через весь город проходят три параллельные продольные улицы. В застройке преобладает частный сектор, преимущественно невыразительный и искажённый современными нововведениями: сайдингом, блок-хаусом, стеклопакетами без переплётов. Лишь изредка встречаются необезображенные, сохранённые в изначальном виде бревенчатые домики: небольшие, без изысков, как правило, в 3 окошка по фасаду. В таких домах устраивалось только одно жилое помещение, сразу для всей семьи. Скитаясь долгие годы по более северным краям, я как-то привык, что жилых помещений в традиционных сельских домах обычно бывает два: передняя комната, где русская печь с полатями, уголок хозяйки («бабий куть»), умывальник сбоку от входа и в красном углу под иконами большой стол с лавками вокруг, и дальняя, «чистая» комната (горница), как бы спальня. (В Сибири, кстати, наоборот: «чистая» комната — передняя, а за ней уже помещение хозяйки, кухня с печкой). Интересно сейчас наблюдать, как по мере продвижения к югу меняется тип и размеры жилых домов. И не только домов, но и самих крестьянских усадеб. Их уже осталось совсем мало, но иногда можно кое-где встретить примыкающие к домам глухие ограждения с крытыми воротами (для кичменгских мест такой тип ещё не был свойственен). И модифицированный вариант: увязка глухой ограды в единое целое с автомобильным гаражом.

В центральной части города можно иногда встретить и более крупные дома, и мезонины с балконами и точёными узорными столбиками, но их здесь буквально считанные единицы. А напротив Казанской церкви стоит домик совершенно уникальный, будто пришедший из сказки: весь разноцветный, с обилием узоров, орнаментов и множеством фигур животных и птиц: по углам, на передней стене, на заборе и петушок на коньке крыши. Осталась, значит, ещё в народных глубинах тяга творить красоту. Просто так, без корысти, по велению души…

4 августа.

По Никольскому району кроме Кудрино у меня значатся ещё пять пунктов со старыми деревянными храмами. Один из них, правда, весьма сомнительный: деревня Пантелеево с церковью Иоанна Предтечи. Вчера в музее мне сказали, что там уже наверняка ничего не осталось: деревня стоит на большом отшибе, очень сложно добраться, остался в ней отсилы только один житель (если ещё остался), а церковь та, по уже застарелой информации, находилась на тот момент в крайне плохом состоянии. Действительно, на спутниковых снимках на месте церкви я смог разглядеть только какое-то смутное расплывчатое пятно, хотя разрешение там вполне приемлемое. По этим причинам мне очень не хочется заморачиваться с этим Пантелеевом, и остаются четыре точки, которые вполне укладываются в два выезда. Сегодня я хочу сделать тот из них, который более длительный и сложный, и на весь день. Те места именуются здесь Кемская волость. Другая. Не та, про которую говорил шведский посол из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Названная по речке Кеме, протекающей в тех местах. Центральный пункт той волости — посёлок Борок, в районе которого группируется некоторое количество других, более мелких селений. Мне нужно будет попасть в три из них: деревни Дёмино, Верховино и Вострово. Дорога на Борок есть, но ехать далеко: около 50 километров и по боковой дороге в тупиковом направлении. Вопрос: на чём ехать? Автобусы по району, мне сказали, сейчас вообще не ходят, АТП ликвидировано, а если кому-то надо ехать, обычно кооперируются по несколько человек и заказывают такси. Такси — это вариант, и в данном случае, возможно, самый оптимальный. Другой вариант — автостоп, но как показывает недавний переход в Еловино, это может быть очень ненадёжно.

Таксисты в городе тусуются в двух местах: у магазина «Пятёрочка» на Маршала Конева и на центральной площади. У «Пятёрочки» никого, а на площади стоят несколько машин. Они или не они? Сунулся в первую из них — они. За рулём женщина. Готова ехать по всем местам, куда мне надо. Лучше бы, конечно, с мужиком, там кое-где могут быть проблемы с подъездом, зато с женщиной в дороге можно приятно пообщаться. У меня как-то с женским полом легче налаживается контакт.

От Никольска до Борка стоимость проезда 1200, но поскольку предстоит сделать несколько заездов, лучше взять почасовой тариф, 800 рублей в час. Отъехали ровно в 9 часов, сначала километра 3‑4 по основной трассе в сторону Вологды, затем поворот налево и длинная-длинная дорога в Кемскую волость. До Борка 45 километров, общее направление на запад, с небольшим отклонением к югу.

Моего водителя зовут Алёна, женщина приятная и контактная, по специальности парикмахер-визажист. Была у неё своя парикмахерская, но потом её стало проблемно содержать, и она её закрыла. Сейчас только ездит по вызовам, есть своя клиентура. И ещё таксует, уже лет пять. Без выходных, без отпусков. Отлучается только если надо куда-то отъехать. Вообще, она женщина самодостаточная, живёт под Никольском, в деревне Байдарово, четыре года назад приобрела там квартиру в двухквартирном доме и с тех пор сама делает в ней ремонт. Умеет обращаться со всеми инструментами. Сыну 17 лет, учится в Устюге, в речном училище.

После поворота с трассы асфальт продолжается ещё 12 километров, дальше грунты, иногда с промоинами. Но дорога хорошо наезженная: в Кемской волости заготавливают лес. Осталось его, правда, по словам специалистов, года на 3‑4, но пока ещё здесь есть, чем заниматься, и селения, которые нам попадаются на пути, реально жилые.

Дорога эта идёт до села Никольского (не путать с городом Никольском), на Борок от неё отворот и ещё пара километров. На Вострово надо ехать прямо, в сторону Никольского, километров 15‑20, к Дёмино и Верховино — это в сторону Борка: Дёмино стоит напротив Борка, через Кему, Верховино дальше Борка, километров на 5‑6. Туда, полагаю, и следует направиться в первую очередь.

Часовня в Верховино стоит прямо у дороги. Простенькая, одноглавая, квадратная в плане, примерно 7 на 7 метров, четырёхскатная кровля, восьмигранный световой барабан, глава покрыта железом и выкрашена в голубой цвет. И судя по внешнему виду, она совсем недавно была отреставрирована, обшита вагонкой — современной, но с некоторой фантазией: на выступающих углах обшивочные доски уложены наискосок и выкрашены в более тёмный цвет. Поставлена кровля из профильного железа, у входа сделано крылечко. Об этой часовне нет никаких сведений — ни названия, ни времени постройки. Но это не новодел. В Сети есть фотография 2016 года, где она стоит без главки и без обшивки, с потемневшим от времени срубом и обветшавшей дощатой кровлей.

В Дёмино тоже подъезд хороший, там на кладбище стоит деревянная церковь Спаса Преображения, действующая. У неё интересная история. Начальная её датировка — 1717 год, и построена она была в деревне Старина. А в 1923‑1924 годах её разобрали, перевезли в Дёмино, вновь собрали и освятили во имя Спаса Преображения Господня. По форме простая, традиционная: алтарь, храмовая часть, трапезная. Одна глава. Завершение храмовой части примерно как в Верховино, только барабан под главой более вытянутый, ступенчатый и без окошек. Немного непривычно для подобных храмов выглядят увеличенного размера окна. Вероятно, это нововведение 1920‑х годов.

Остался один пункт, деревня Вострово с деревянной часовней. Но там может быть проблема с подъездом. Вострово стоит от дороги в стороне, километрах в двух, деревушка мелкая, и не факт, что там вообще кто-то живёт.

И проблема с подъездом действительно возникла. На Вострово мы поехали через деревню Ямскую, потом через старую пилораму, а дальше вся дорога разворочена лесовозами и тяжёлыми грузовиками. Поверх навалена лежнёвка из горбыля, но Алёне на её легковушке там однозначно не проехать, и надо её отпускать. Наездил я с ней на две с половиной тысячи, дальше придётся пешком. А на обратном пути автостопить.

Развороченный участок закончился быстро, и пошла обычная лесная дорога. Минут через 20 я уже был в Вострово, и эта деревня, похоже, — самое интересное из всех сегодняшних мест. На дороге перед въездом в саму деревню поставлены высокие въездные ворота, с идущей поверху надписью «Спаси и сохрани», а рядом внизу установлена табличка: «Д. Вострово, 95 домов, основана Григорием Рюминым. 1616–2005». Первая дата, вероятно, означает год основания деревни (либо первого упоминания в летописи), а что означает вторая дата, остаётся непонятным (как вариант — год исключения деревни из списка жилых селений). Пройдя через ворота, дорога выводит прямо к часовне. Часовенка эта небольшая, приземистая, сложена из отёсанных с двух сторон брёвен, без обшивки. Кемская волость не балует разнообразием форм: тот же перекрытый на четыре ската четверик, невысокий восьмигранный световой барабан, и на нём главка на тонкой шейке, с деревянным крестом. Отличие только в пропорциях. И необычная расцветка главки: чередование белых и тёмно-красных скошенных полос. Закрыта часовня просто на гвоздь, можно легко войти внутрь. Внутри всё очень аккуратно и чисто, обшито свежей вагонкой в форме восьмигранного сомкнутого свода, устроен иконостас, стоит аналой, подсвечники, по бокам хоругви, на полу домотканые коврики. Рядом с часовней, на полянке, в несколько рядов стоят специально высаженные деревца, молодые дубки. Пояснение можно найти на крылечке часовни: сколоченный из досок силуэт домика с надписью: «Дубрава 400‑летия д. Вострово». Есть тут и ещё кое-что, заслуживающее отдельного рассказа. Вырезанная из дерева стрелка-указатель: «К еп. Иерофею». А внутри часовни на стене вывешена подборка распечатанных страниц, повествующих о том, кто он был такой.

Епископ Иерофей в 1924 году был назначен викарным епископом Великоустюжской и Северо-Двинской епархии. Когда в 1927 году была обнародована декларация митрополита Сергия о признании советской власти и о поддержке её Русской Православной Церковью, епископ Иерофей признавать эту, по его определению, «антихристову» власть категорически отказался. Своей пастве он предлагал с ней не сотрудничать, но и не вступать в явную конфронтацию.

Владыка пользовался большой популярностью среди простого народа, в связи с чем представители власти и органов ГПУ начали опасаться, что одним своим словом владыка Иерофей сможет поднять широкие народные массы на открытое сопротивление. И владыку было решено арестовать. Это был 1928 год, и владыка в тот момент нёс своё пастырское служение как раз в этих местах Кемской волости. Первая попытка ареста окончилась полным провалом: когда владыку уже вели по улице, один местный крестьянин, обладавший недюжинной силой, в два счёта разметал всех работников ГПУ в количестве шести человек и спрятал владыку в надёжном месте. В следующий раз в помощь отряду ГПУ был выделен дополнительный отряд конной милиции. Но жители деревни Путилово ещё издали его заметили с высокой пожарной каланчи и забили в набат. А владыку быстренько вывели из деревни и привели в заранее приготовленное место на берегу реки, где ему было устроено жильё в стоге сена. Посланный отряд ещё трое суток держал деревню в страхе и на осадном положении, запрещая жителям выходить из домов и общаться друг с другом. Владыку искали во всех домах, во всех углах, в конце концов склонили к предательству его молодого келейника, и он привёл отряд к последнему убежищу владыки. В момент ареста старший отряда выстрелил и тяжело ранил владыку Иерофея в голову (объяснял это впоследствии тем, что ему показалось, будто бы у владыки под рясой был спрятан пистолет). Тяжело раненого владыку препроводили в Никольск, оттуда на пароходе в Устюг, где он через несколько дней скончался. Место захоронения неизвестно. И что означает указатель «К еп. Иерофею» остаётся непонятным. Деревенька маленькая и пустынная, и ни одного человека, спросить не у кого.

Впрочем, нет, не совсем пустынная: появился один мужичок у дома напротив часовни. Мужичка зовут Николай, и он единственный оставшийся житель этой деревни, живёт здесь постоянно. И ещё в другой дом приезжает на лето одна женщина, школьная учительница на пенсии. Часовню здесь восстанавливал сам Николай, вместе со своим товарищем Анатолием, который тоже из этой деревни, но сейчас живёт в Борке. Названия часовни и времени её постройки Николай не знает, но престольным праздником в деревне был Пантелеймонов день, поэтому весьма вероятно, что и часовня была освящена во имя Целителя Пантелеимона. В советское время в ней была колхозная контора, потом зерносклад, а в годы перестройки она была вообще заброшена. Дубраву возле часовни насадил Анатолий, Николай ему только помогал, а кроме дубравы есть здесь и ещё кое-что примечательное. Но с первого взгляда не совсем понятное. Неподалёку от часовни просто так, посреди травы лежит большой плоский камень, расколотый на несколько частей. И надпись на этом камне: «1922 г. Дом строил Пирогов Филат Иванович. Родился 1887 г. марта 18». Николай всё объяснил, сводил к тому покинутому дому, показал место перед крыльцом, где лежал камень. Его разворотили местные «чёрные копатели». Они здесь почему-то считают, что под такими камнями хозяева прятали золото. У Николая перед домом тоже камень разворотили. А этот, пироговский, не только разворотили, но и раскололи. Николай потом по зиме перевёз осколки на санях к часовне и кое-как собрал в единое целое.

Надо было бы, наверное, подольше пообщаться с Николаем, осталось ещё много вопросов, я вообще за все годы путешествий не припомню другого такого места, где бы сами жители (и настоящие, и бывшие) так блюли свою уже практически нежилую деревню. Но вдруг возникла выезжающая из деревни «буханка», неизвестно за какой надобностью здесь появлявшаяся, и я соблазнился: побежал догонять.

Догнал. Проехал на ней до того развороченного места у пилорамы, а там эту «буханку» ожидала другая машина, последовала пересадка, но водителю надо в другую сторону, до Никольского, довёз только до основной дороги. Но сказал, что через некоторое время поедет в Никольск, обещал, если что, забрать по пути.

Основной поворот на Вострово, оказывается, здесь, а не через Ямскую. И он обозначен интересным и не вполне «протокольным» дорожным указателем. Дословно (традиционные белые буквы на синем фоне): «д. Вострово 3 км» и снизу: «В 2 км от д. Вострово в 1928 году был ранен Владыко Иерофей (Афонин) — епископ Никольский». Здесь можно даже ничего не комментировать…

Стоять и ждать непонятно чего скучно, решил пойти пешком. Минут через 20 сработал следующий автостоп — но только до Путилово. После Путилово пройти пришлось раза в два дольше, до следующего автостопа. Мужик едет в Борок, высадил на повороте, но вскоре собирается в Никольск, обещал подобрать, если что. Следующий пеший переход был уже короткий, минут 10‑15, подобрала «буханка» с рабочими-монтёрами. Едут в Никольск, но по пути надо по работе сделать остановку в Полежаево, километров через 8. Как всё сделают, по пути обещали подобрать. Если что. Вот это мне нравится: есть уже целых три варианта «если что». Может быть, какой-нибудь один из них и сработает. Сработал в итоге второй вариант, и довольно быстро, минут через 10. До Никольска домчались в течение получаса.

Лихо я сегодня уложился. Такой, как поначалу казалось, долгий и непростой выезд — и всего за полдня. Есть даже шанс успеть в кафе, вспомнить ещё раз советские времена. Оно должно работать до пяти, а сейчас нет ещё и четырёх. Однако здесь мои расчёты дали сбой. Кафе закрыто. Без объявлений, без комментариев. Для советской столовой это вполне обычная ситуация. Придётся обходиться внутренними ресурсами. Идеи чучхе.

А по району мне теперь осталось сделать только один выезд: в Дунилово. Теоретически туда можно было бы съездить прямо сегодня, но это уже перебор. Нельзя всё время куда-то гнать, иногда полезно сбавить обороты. Сегодня вечер отдыха и неспешных прогулок. А в Дунилово завтра с утра.

5 августа.

Дунилово — это два селения: деревня Дунилово и посёлок Дуниловский, стоят друг напротив друга, через речку. В посёлке Дуниловском значатся две церкви: каменная, архитектора Тона (1865 год) и деревянная, 1712 года. В XVIII веке там была Дуниловская Богородицкая пустынь.

Ехать надо по основной трассе на юг, на Шарью, километров 18, затем левый поворот и ещё 18 километров по грунтам. Вчера утром туда была местная маршрутка (они здесь всё-таки иногда ходят), но я этого не знал. А сегодня, соответственно, только автостоп.

Вышел в районе половины 9‑го, позицию занял за выездом из города. Стоял недолго, минут 7, застопил легковушку и в начале 10‑го был уже на дуниловском повороте. И также минут через 7 меня подобрала следующая машина и довезла до посёлка Дуниловского.

Церкви здесь относятся к местному православному приходу. Наиболее приметная из них каменная, построенная в русско-византийском стиле. Одноглавая, с купольным завершением, стройный световой восьмерик на основном четверике, каждая из стен четверика завершается на два ската (крещатым образом), углы восьмерика выделены изящными тоненькими полуколоннами. Полукруглый алтарь, трапезная, всё как положено, однако остаётся ощущение некоей незавершённости. И это ощущение не обманывает: церковь изначально была с колокольней, утраченной в советские годы.

Деревянная церковь стоит рядом, по размерам небольшая, с одной главкой, покрытой железом и установленной на восьмигранном двухступенчатом барабане. Алтарь пятигранный, есть трапезная и крылечко. Церковь обшита, причём на обшивке можно увидеть как старые кованые гвозди, так и современные саморезы. Освящена она во имя Казанской иконы Божией Матери, а в каменной церкви два престола: Казанской иконы и Николая Чудотворца.

Обе церкви стоят на берегу речки Юг. Это тот самый Юг, только здесь это уже совсем мелкая речушка, метров 10‑12 в ширину, самые верховья. Какие, однако, резкие перепады в характере реки: Подосиновец с Кич-Городком, Никольск и вот здесь… По тому берегу большая поляна и за ней деревня Дунилово. Поодаль на поляне установлен высокий деревянный крест и рядом нечто вроде стенда на двух ножках, на котором что-то вывешено. Через речку перекинут подвесной мостик, надо дойти посмотреть. Впрочем, я уже и сам догадываюсь, что там может быть.

Так и есть. Крест и стенд стоят на месте явления чудотворной Дуниловской иконы. Про эту икону мне рассказывали ещё в музее. Она была чудесным образом явлена в 1677 году, на день Петра и Павла, 29 июня по старому стилю. Один местный крестьянин по имени Диомид Крохалевский расчищал место для земледелия и сенных покосов и вдруг на берегу Юга посреди сухих сучьев увидел эту икону, которая стояла, ничем не поддерживаемая. Икона оказалась не совсем обычная, с двумя изображениями: в верхней части образ Казанской Божией Матери с Предвечным Младенцем и по бокам пророк Илия и Архангел Михаил, в нижней части святитель Николай Чудотворец и по бокам Тихон Амафунтский и преподобномученица Параскева. По размерам не маленькая: примерно 70 на 45 сантиметров. Впоследствии эта икона прославилась многими чудесными исцелениями, а на месте её обретения была возведена часовня, в которую она и была помещена. Однако поскольку то место было часто подтопляемо паводками, на возвышенном противоположном берегу для иконы построили деревянную церковь — вероятно, ту самую, которая стоит и по сей день. Кроме того, в 1712 году здесь была учреждена Дуниловская общежительная пустынь, которая просуществовала 52 года и в 1764 году была упразднена. В 1815 году Дуниловскую икону перенесли в Сретенский собор города Никольска, в советское время ей удалось сохраниться, а в 1991 году Дуниловскому православному приходу была передана каменная церковь, и в ту церковь в 1992 году перенесли из Никольска Дуниловскую икону. А в 2002 году случилось событие весьма неприятное: эта икона из церкви была украдена. И её местонахождение до сих пор остаётся неизвестным. Здесь на стенде вывешена её фотография, а у креста проходят молебны с прошениями о возвращении чудесного образа обратно в храм.

Крест и стенд стоят в непосредственной близости от речки, а деревня Дунилово от неё, наоборот, на отдалении (вероятно по причине паводков). По размерам она невелика, два-три десятка домов, в основном небольших, но есть некоторое количество и достаточно крупных: 5‑6 окон на фасаде и сверху мезонин в 3 окна. Они тут без особых изяществ, без балконов, хотя у некоторых мезонинов-светёлок сделано арочное навершие. Подобные дома я сегодня и по трассе видел регулярно, когда проезжали через селения. Интересно, что здесь даже в посёлке Дуниловском стоит много домов не поселково-барачного, а деревенского типа. А посёлок этот реально жилой, хоть и не особо крупный. У него даже есть своя страница ВКонтакте, с которой можно перейти на подразделы школы, детского сада, ДК, музея старинных вещей, библиотеки и мастера по изготовлению и реставрации деревянной мебели. Но мне сейчас нужно сходить по другому адресу, а именно к женщине по имени Людмила, у которой, как мне сказали, должны быть ключи от церквей. Хочется заглянуть внутрь.

Людмила встретила меня поначалу холодно и настороженно, сказала, что храм они открывают только тогда, когда собираются на молитву. А в другое время окормляющий их приход батюшка не благословляет пускать в храм кого ни попадя. Так здесь повелось после событий, связанных с похищением иконы. По словам Людмилы, появился тогда в посёлке по виду благообразный человек, в монашеском одеянии, попросил открыть храм, чтобы помолиться перед иконой. А на следующее утро икона пропала. Вместе с тем человеком… Что ж, основание достаточное, а Людмила видит меня в первый раз, откуда ей знать, кто я такой? Однако через некоторое время она снова вышла на крыльцо, и мы с ней пообщались уже в более приветливом ключе. Рассказала мне кое-что про церкви. Деревянная, оказывается, раньше стояла без обшивки, и то время она помнит (ей самой на вид лет 50‑60). Использовалась как склад рабочей одежды и строительно-отделочных материалов. А в каменной церкви был гараж, был клуб, который несколько раз горел, сейчас её внешний вид относительно благообразен, но требуется ремонт, имеются протечки в основном своде, и если не принять меры, могут начаться разрушения. Пока что они собираются проводить внутри косметический ремонт, штукатурные работы. Всё своими силами и за свои средства, которых, естественно, мало на что хватает…

На обратном пути транспортных проблем не возникло, машину застопил в течение 10 минут и через полчаса был уже в Никольске. Времени половина 2‑го, кафе (которое «по-советски») открыто, все выезды я здесь совершил, и есть возможность прямо сегодня отсюда съехать. В половине 4‑го должна идти очень удобная маршрутка на Вологду. Один звонок — и место мне зарезервировано.

Часть 4. Вологодская область, Бабушкинский район

Итак, на настоящий момент по поюжскому региону я всё, что намечал, прошёл, но перед завершением маршрута хотелось бы по пути в Вологду на денёк-другой задержаться в соседнем Бабушкинском районе, в котором ещё ни разу не был. По тому району у меня значатся три пункта с деревянными храмами, и два из них, Логдуз и Кокшарку, есть возможность посетить прямо по дороге в Бабушкин.

Первый из них по ходу — это деревня Логдуз с деревянной церковью Космы и Дамиана, и от дороги на Бабушкин она отстоит на 14 километров. До поворота от Никольска километров 70, маршрутка подъехала туда в половине 5‑го. А дальше вариант весьма сомнительный: только автостоп, и с большим рюкзаком. И в Логдуз, и обратно, и до Бабушкина километров 100, да ещё с остановкой в Кокшарке. Поздновато по времени, можно не успеть доехать к ночи. Но я всё-таки решился.

На повороте долго стоять не пришлось, подобрал мужичок на легковушке, ехал в ту сторону. И к 5 часам я уже был в деревне.

Церковь стоит в центре, действующая и очень красивая. О её датировке сведения противоречивые, по общему облику это рубеж XIX‑XX веков, и наиболее достоверной датой мне представляется 1902 год. Впрочем, не исключено, что 1902 — это год её переделки из часовни, поставленной здесь после опустошительного пожара 1895 года. Сама церковь одноглавая, с колокольней, без обшивки, рублена «в чашу». Пятигранный алтарь, трапезная отсутствует, к храмовой части непосредственно примыкает подколоколенный притвор. Покрытие двускатное, над храмовой частью посередине надстроен небольшой световой четверичок с мелкими окошками, завершение сделано в виде четырёхгранного шатёрика со щипцами в основании и главкой на восьмигранном барабанчике. Кровли все железные, и железо ещё достаточно свежее. Церковь обладает рядом декоративных элементов, придающих ей особое изящество. Ступенчатый кровельный карниз, череда маломерных щипцов на верху шатёрика в основании барабана, резной металлический пояс в основании главки, рельефные наличники на окнах с полукруглым верхом. Особенно изящно выглядит колокольня. Стройный восьмерик с арочными проёмами на ярусе звона, оконтуренными рельефной резьбой, завершение в виде купола, очерченного нижним карнизом и переходящего в четырёхгранный шпиль через фигурный ступенчатый барабан и пояс из витых кронштейнов. На северную и южную стены храма поставлены леса и проводятся какие-то ремонтные работы. Ребята сейчас разбирают обшивку верхнего светового четверичка.

Кроме церкви здесь неподалёку стоит ещё несколько очень интересных домов. Крупные пятистенки, в 6 окон на фасаде, с балконами под трёхчастными арочными навершиями, с обильной разноцветной резьбой. Есть явные признаки современного вмешательства — но очень бережного, с сохранением изначальной сути. Стеклопакеты или даже полное балконное остекление сделаны с традиционной расстекловкой.

Хорошо здесь, но надо двигаться дальше. Времени уже половина 6‑го, а путь ещё предстоит неблизкий.

Автостопить можно сразу при выезде из деревни, но лучше пройти немного дальше. Я там на подъезде заметил одно место, которое мне очень понравилось. Большой склад брёвен с лесосек. И оттуда периодически выезжают лесовозы. Вон и ещё один выехал. Не успел. Надо было выйти раньше, минуты на три… А вон ещё один стоит на складе, уже погрузился. Бегом к нему, надо перехватить.

Договорились сразу, водителя зовут Андрей, едет в Вологду. От логдузского поворота до Кокшарки километров 8, и это на самом деле большой куст селений с общим названием Подболотье. Кокшарка — одна из его деревень, дорога проходит невдалеке. По информации, взятой с сайта, в этой деревне стоит деревянная часовня Петра и Павла 1868 года. Однако сведения оказались не вполне достоверными. Прежде всего, часовня та стоит не в Кокшарке, а в соседней Ляменьге. Там ещё церковь каменная, огромных размеров, но в сильно порушенном состоянии. От колокольни осталось одно основание, в храмовой части большие уродливые проломы, боковые своды ещё держат, но центральный барабан сверху полностью раскрыт, в трапезной вообще крыши нет, там внутри всё уже сплошь заросло деревьями. Деревья растут и на самой кирпичной кладке, но у алтаря картина несколько более благообразная: там поставлены леса и даже сделано что-то вроде временной кровли. А часовня стоит неподалёку, аккуратненькая, в плане в форме креста, купол на восьмерике. Я даже порадовался, что её так хорошо восстановили. Так бы и уехал в этой уверенности, если бы не поговорил с одним местным жителем по имени Игорь. Часовня эта, оказывается, новодел. Поставлена в 2009 году. А старая, которая 1868 года, не сохранилась. Игорю 34 года, и он её не помнит. Стояла где-то здесь же, но точное место неизвестно. По сделанной издали старой фотографии понять невозможно.

Но в большей степени наш разговор касался церкви. Это Благовещенская церковь 1834 года постройки, названа по одному из приделов, центральный престол был освящён во имя Петра и Павла. И её здесь действительно начали восстанавливать. Своими силами. Сейчас главная задача — закрыть своды временной кровлей, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение. Регулярно проводятся субботники, и Игорь там один из основных активистов. Но участников бывает немного, до десяти человек, а объёмы работ огромные. И это проблема. Тем не менее, в этом году на праздник Петра и Павла в храме была отслужена первая литургия. До этого служили только в часовне, в ней устроен алтарь. Игорь сводил меня внутрь храма, там в алтаре уложен новый дощатый пол, поставлен престол, жертвенник, устроен амвон.

Что-то я слишком надолго здесь завис. Времени уже половина 8‑го, а мне ещё ехать до Бабушкина 90 километров непонятно на чём. Надо быстрее выходить на дорогу и искать автостопную позицию.

На позиции простоял немного, минут 10, удалось застопить порожний эвакуатор. До Бабушкина ехали полтора часа, подъехали в половине 10‑го, уже затемно.

Официальное название этого населённого пункта — Село имени Бабушкина, районный центр. Меня подвезли прямо к гостинице (гостевому дому). Дверь заперта, но хозяйка оказалась неподалёку, и мой вопрос тут же был решён. Остался единственный свободный номер, одноместный полулюкс, за 1300. Дороговато, но других вариантов нет. Впрочем, очень быстро стало ясно, что это того стоит.

Хозяйку зовут Светлана, и у меня с ней сразу установился хороший контакт. В прошлом она начальник Управления по культуре в районной администрации, проработала там 10 лет. А сейчас у неё с мужем свой бизнес: грузоперевозки, автомойка-шиномонтаж, магазин «Автозапчасти» и три гостевых дома. А ещё Светлана (она же Поляшова Светлана Владимировна) пишет авторские сказы, в духе старинных народных традиций. И сейчас есть в наличии несколько изданных экземпляров, один из которых я сразу же приобрёл. Кроме того, у неё тут интересная библиотека, и узнав о предмете моих путешествий, она мне выдала несколько книжек о храмах, часовнях и вообще о здешних местах. Похоже, мне будет чем здесь заняться, кроме своих автостопных скитаний.

6-7 августа.

А по части скитаний мне осталось сделать только один выезд, до деревни Свертнево, с деревянной часовней Николая Чудотворца. Это далековато. Надо вернуться обратно в сторону Никольска километров на 20, до села Миньково, и от Миньково проехать на юг, в сторону Костромской области, ещё километров 35‑40. Пешком не дойти, только автостоп.

Вышел утром в половине 9‑го. С машиной до Миньково проблем не возникло, застопил у края села. А дальше поворот и непонятная боковая дорога. Движение здесь очень слабое, на позиции простоял минут 15, и машина, которая меня подобрала, ехала только до Юркино. Но меня устроил и такой вариант: до Свертнево оттуда остаётся километров 12, а это уже пешая досягаемость.

От поворота на Юркино пройти пришлось более получаса, прежде чем меня подобрала следующая машина. Мужики ехали как раз в Свертнево, рыбачить, довезли прямо до деревни и показали, в каком направлении искать часовню.

Деревня Свертнево по виду сильно поредевшая, есть вроде бы один постоянный житель, в некоторые другие дома иногда наведываются, на одном из них даже стоит спутниковая тарелка. Часовенка стоит на краю деревни, под высокими раскидистыми липами. Она маленькая, компактная и, пожалуй, одна из самых интересных на всём пути. Сложена из брёвен, снаружи обшита, перекрыта на четыре ската, наверху одна главка на восьмигранном ступенчатом барабанчике, а внизу устроена галерея, обрамлённая фигурными столбиками и охватывающая основной четверик с трёх сторон: с юга, запада и севера. И это очень редкий вариант. Стоит часовня по виду крепко, но доски настила галереи и брёвна основания под ними в некоторых местах сильно обветшали. Отсутствуют и некоторые фигурные столбики, поддерживающие свес кровли над галереей. Внутри сбоку стоят какие-то старые стеллажи, оставшиеся, видимо, ещё с колхозных времён, напротив висит плакат, призывающий колхозников обеспечить животноводству сытую зимовку, а на восточной стене вывешены две маленькие иконы — Богородицы и Николая Чудотворца. Датировка часовни имеется только приблизительная: последняя треть XIX века.

На обратном пути, выйдя на основную дорогу, решил не стоять на позиции, а идти пешком и тормозить по ходу. Машин здесь мало, селений ещё меньше, но с каждым новым поворотом шансы увеличиваются. И через час удалось удачно застопить лесовоз, который к двум часам дня доставил меня прямо до Бабушкина.

Далее предполагалось посещение местного музея, однако он неожиданно оказался закрыт. На двери непонятное объявление: «Музей закрыт до 12 августа по техническим причинам». Светлана потом позвонила по своим каналам, узнала, в чём дело. Оказывается, мужу уборщицы пришёл положительный результат анализа на ковид, и их всех посадили на карантин. По улицам-закоулкам сейчас тоже особо не погуляешь: пошла снова дождливая полоса, и похоже, что основательно. Остаётся только одно: знакомиться с Селом имени Бабушкина в духе сегодняшних реалий, дистанционно — по тем книжкам, которые дала мне Светлана.

Итак. Первоначальное название этого села — Леденгское или Леденгское Усолье, по названию протекающей здесь речки Леденги. Ещё в XV веке вдоль этой речки были обнаружены подземные солёные озёра и начат соляной промысел. В селе до сих пор сохранились две старые скважины, из одной из них даже вытекает соляной ручеёк. И над этими скважинами стоят деревянные рассолоподъёмные башни. Одна из них явный новодел, из «карандашей», другая тоже новодел, но более ранний (предположительно 1980‑е годы) и выполненный более стильно, с поясняющей табличкой: «Мариинская скважина, XVIII в., глубина 230 м». А неподалёку стоит длинное бревенчатое здание, бывший соляной склад, которому более 300 лет. Все конструктивные элементы в нём основательно просолены, благодаря чему он сохранился до наших дней. Это высокое, как на два этажа, пятичастное сооружение, с четырьмя промежуточными перерубами. Особый интерес представляют стяжки стен сруба, стоящие с периодичностью и представляющие собой вертикально установленные брёвна, пропущенные через проушины на концах выходящих изнутри здания мощных досок, и за счёт этого прижатые к срубу. Наружные концы этих досок уже изрядно обветшали, что создаёт здесь эффект «живой истории».

Ещё одна страница истории села — бальнеологический санаторий. В XIX веке в селе активно работал солеваренный завод, и кроме того, были обнаружены целебные свойства здешних минеральных источников. И сюда из самых отдалённых районов Севера начало съезжаться большое количество больных, которые без всяких медицинских правил стали устраивать себе ванны. В связи с этим в 1841 году на заводе официально были установлены две ванны и учреждена должность врача. Поначалу только для работников завода, но с 1895 года началось публичное использование соляных ванн. Возник санаторий, и кое-что от него сохранилось и до наших дней. Деревянное двухэтажное здание с островерхой надстройкой-светёлкой, в котором сначала была гостиница для управляющих завода, затем лечебный корпус детского санатория, а в настоящее время располагается районная библиотека. Я его даже мельком видел сегодня утром, но тогда ещё не знал всей его истории. А сейчас дойти туда проблематично, поскольку идёт сильный дождь.

Но до здешней церкви мне всё-таки дойти удалось, в перерыве между дождями. Она каменная, двухэтажная, действующая, но сильно обезображенная. Это церковь Происхождения Честных Древ Креста Господня, 1793 года. Сейчас представляет собой просто протяжённый объём, перекрытый под один уровень. А изначально она была трёхэтажной, с колокольней и завершением по устюжскому типу: одна главка на ярусных барабанах-куполах. Имеется старое архивное фото.

В центре села на перепутье дорог стоит один не совсем привычный для подобных мест памятный знак. Дело в том, что в Бабушкинском районе родился космонавт Беляев Павел Иванович, командир корабля «Восход‑2», с которого в 1965 году Алексеем Леоновым был совершён первый в истории космонавтики выход человека в открытый космос. Его малая родина — село Рослятино, деревня Челищево. Мимо Рослятино я вчера проезжал, там у дороги установлен памятный стенд. А здесь стоит уменьшенный макет ракеты-носителя корабля «Восход‑2», посвящённый 40‑летию того полёта и 80‑летию лётчика-космонавта П. И. Беляева.

Вот, собственно, и всё, что удалось здесь посмотреть по такой погоде. И музей закрыт, всё одно к одному. А Света-хозяйка, похоже, обеспокоена этим ещё больше моего. И предложила на сегодняшний вечер один альтернативный вариант. Одна из тех книжек, которые она мне давала — это выпуск альманаха «Летопись родных мест», посвящённый истории православных храмов Бабушкинского района. Автор выпуска — Илюшина Галина Альбертовна, местный краевед, в прошлом работница районного архива. И есть возможность пообщаться с ней лично. Света тут же ей позвонила и договорилась. Галина Альбертовна готова принять меня у себя дома. Это несколько неожиданно, но вариант интересный. Не так часто возникает подобная возможность.

С Галиной мы быстро нашли общий язык. Она примерно моего возраста, сейчас на пенсии и занимается краеведением на базе своего архивного опыта. Попросила и меня рассказать что-нибудь о себе. А именно: кто я сам и как докатился до жизни такой. Знакомые вопросы, на моих маршрутах приходится это повторять с регулярностью, в том или ином варианте. Например, так.

По специальности я математик, преподаю в университете, доцент на кафедре. Отпуск длинный, есть возможность и попутешествовать, и сделать что-нибудь полезное. Тягу к путешествиям почувствовал ещё «на заре туманной юности». Первое своё большое путешествие совершил в 1982 году, когда ещё будучи студентом, с помощью своего научного руководителя устроился рабочим в геофизическую партию. С тех пор в течение ряда лет ездил с геологами, с фольклористами, просто в горный поход на Алтай. Однако настал момент, когда захотелось не просто праздно шататься по разным местам, но и сделать что-либо полезное своими руками. И когда возник подходящий случай, напросился в отряд добровольцев-реставраторов, выезжающих в Архангельскую область на восстановление деревянных храмов. Так получилось, что тогда в этот же отряд для перенимания опыта приехали ещё четверо ребят из Сыктывкара, которые хотели организовать у себя в Коми что-то подобное. С этими ребятами у меня там возникли неплохие доверительные отношения, и на следующий год они уже взяли свой объект для реставрации и пригласили меня туда. Объект — это деревянная Введенская часовня в деревне Средняя Отла Княжпогостского района, которую мы реставрировали до 1998 года, неспешно, по мере своих сил и возможностей, овладевая в процессе работы различными тонкостями плотницкого мастерства. С 1999 по 2004 год у нас был другой объект, на Удоре, часовня Параскевы Пятницы в деревне Кривое на реке Вашке. По Вашке я и отправился тогда в своё первое полномасштабное одиночное путешествие, это был 1999 год. Для меня это был как бы «шаг в неизвестность»: ничего подобного я ещё не предпринимал. А просто начитался тогда автостопных книжек, и возникла мысль: а почему я не могу так же? Попробовал. Получилось. Масса новых впечатлений. И сразу же возник в голове ряд аналогичных вариантов. С тех пор путешествую так каждый год. Основной предмет всех маршрутов связан с тем, что и привело меня когда-то сюда, на Севера. Старинное деревянное зодчество: церкви, часовни, дома, амбары, поклонные кресты. Ещё история и этнография. Люблю открывать для себя новые места, знакомиться и общаться с местным народом. А в прошлом году возникла замечательная возможность вновь потрудиться на нашей часовенке в Средней Отле. Прошло уже более 20 лет с тех пор, как мы закончили её реставрацию, и она снова стала требовать ремонта. И год назад мы его начали, сейчас продолжили, перебирали в этот раз покрытие яруса звона на колокольне. А окончив работы, я отправился в своё очередное путешествие, в этот раз по Поюжью, и перед завершением маршрута решил заглянуть и сюда, в Бабушкинский район.

Моим рассказом Галина прониклась и сама мне много чего интересного рассказала и показала. У неё на компьютере большая подборка фотографий с самых разных мест района. Церкви каменные, старые, заброшенные, стоящие на местах в прошлом жилых, а ныне покинутых. Понятно, что там уже нет никаких реальных перспектив, стоят пока стоят. А старых деревянных храмов и часовен, кроме Логдуза и Свертнево, по району нигде уже не сохранилось. Есть много фотографий интересных жилых домов самых различных типов. По пути сюда я ничего такого не видел: дорога оставляет попутные селения либо в стороне, либо проходит краем. И чтобы увидеть что-либо интересное, надо каждый раз останавливаться и заглубляться (если знать куда). А здесь у Гали у меня получилось нечто вроде виртуального путешествия. Изящные оконные наличники в деревне Алексейково. Крупный дом в 5 окон с верандой в задней хозяйственной части (наверняка современное нововведение, но стильное). Большой двухэтажный дом, 6 окон по фасаду на каждом этаже и ещё мезонин наверху — это деревня Овсянниково. Дома, стоящие буквой «Г» в деревне Харино. Ажурный балкон при светёлке. Кстати сказать, из светёлок на балконы здесь имеются выходы. В отличие от северных районов Архангельской области, где балконы на домах делались чисто декоративными, без выхода на них.

Бабушкинский район примечателен и в геолого-географическом плане. По его территории проходит беломорско-каспийский водораздел. И село Подболотье, в котором я вчера делал остановку, стоит именно на этом водоразделе. Там действительно характерный холмистый ландшафт. По району имеется множество карстовых пустот и разломов. Был однажды случай, в один из таких разломов провалилась целая деревня. Есть очень красивое озеро Бабье, находящееся в труднодоступном месте в непосредственной близости от водораздела, и с этим озером связаны народные поверья как с «местом силы». Раньше на его берегу был монастырь, от него сохранилась полуразрушенная каменная церковь…

В гостиницу пришлось возвращаться уже затемно. Такой вот получился необычный апофеоз у этого моего поюжского и дальне-вологодского путешествия. Вполне достойный апофеоз. Спасибо Гале и спасибо Свете. Утром в половине 10‑го у меня маршрутка на Вологду, а перед этим неплохо было бы позвонить Свете. С благодарностью.

Позвонил. Она, похоже, такого не ожидала и была очень обрадована. «Приезжайте, — говорит, — ещё». Я уж и не знаю, что на это отвечать. Может быть, когда-нибудь… За все годы путешествий меня много где так приглашали. Бывало иногда, что возвращался на старые места, но это случалось крайне редко. А потом всё равно это уходило куда-то в глубины памяти. Сейчас за давностью лет уже и имена некоторые стали забываться. Напоминанием служат только эти дорожные повествования, которые я пишу непонятно для кого. Наверное, больше сам для себя. А в Сети размещаю просто так, на всякий случай. Впрочем, возможна и иная постановка вопроса. Один мой старый товарищ, прочитав какое-то из моих самых первых повествований, изрёк мысль, что это, помимо всего прочего, ещё и памятник тем простым людям из наших глубин, которых мне довелось повстречать на пути. И если это так, то пусть так оно и будет. Эти люди достойны того, чтобы о них было написано хотя бы несколько строчек.

А. С. П.

sasha.pankratov@gmail.com

август-декабрь 2021