19.0320.0322.03

О флагеРОЖДЕСТВЕНКА

ГЛАВНАЯ ТРУДОВИЧОК МАСЛЯНИЦА МАСЛЯНИЦА СОЛОВКИ ОТСЕБЯТИНА ХОРОВОД ПОСИДЕЛКИ ГАЛЕРЕЯ КОНТАКТЫ

А было это так...

(из архивов околодесятилетней давности)

Напиши про себя мемуары
В.Г.

Как мы появились на "Рождественке"? У нас ("мы" - это ЛЕ-НА, как нас очень скоро начали называть с чьей-то легкой руки) все началось с того, что в 1991 году наступила осень. В Николо-Угрешском монастыре пришла пора перебирать картошку и заготавливать квашеную капусту. Конечно, на такой "реставрации" мы долго не продержались и 9 ноября поехали по объявлению в "МК" в Новый Симонов монастырь. Здесь встретили Дейнеку (с его излюбленными "панночками"), познакомились с Геной (Лев по гороскопу) и еще одним, как оказалось, женатым, но удивительно вредным молодым человеком (оказавшимся впоследствии к тому же ещё и нумизматом!), который пытался научить нас (НАС, уже почти заслуженных реставраторов!), как держать лопату и куда кидать мусор. Почти случайно услышали, что они собираются ехать в Ростов реставрировать монастырь в его окрестностях. Ну конечно же, нам тоже очень туда захотелось! Мы взяли у Гены координаты, он у нас - деньги, и 22 ноября "к 18 часам" мы были на Ярославском вокзале. Из всей группы мы знали только Гену. Как только появились, все сразу куда-то двинулись. Оказывается, ждали только нас. Ехали в сидячем поезде, так что толком ни с кем не познакомились.

В Ростов приехали часов в 11 вечера, и еще предстояло идти около часа пешком. В городе лежал снег, хотя в Москве на него даже намеков не было. Растянулись гуськом и пошли прямо по шоссе. Машины слепили нас своими фарами. Земля замерзла и топорщилась следами колес. После поворота и шлагбаума машин стало совсем мало. Правда, впереди нас ожидала "достопримечательность", о которой любезно и своевременно предупредил Гена: началось местное кладбище. Могилы окружили дорогу и потянулись вдоль обочины. Еще не до конца смерклось, и зловещее темное небо по горизонту оставило узкую полосу просвета, в которой очень отчетливо вырисовывался громадный силуэт нависшего над надгробиями экскаватора (кладбище почти незаметно переросло в стройку какого-то промышленного объекта). И почти в полночь... А Юра шел в это время по середине дороги и горланил: "Маруся! Опять ты слезы льешь!"

Поселили нас в одном из двухэтажных домиков, где, по всей вероятности, раньше жили монахи. Как входишь - длинный коридор с рядом сложеной капусты, причем дурно пахнущей. Через поворот вправо - кухня с газовой плитой и умывальником, между ними - окно. Справа, как войдешь - наша комната. Рядом вешалка и дверь в комнату ребят. Как там, у них, я не помню. Зато у нас - печка, у окна - кровати, принесенные ребятами, стол, за которым мы едим и пьем чай. Несколько икон. При входе слева, на стене - фотография, а в сущности - икона (ведь его, кажется, еще не канонизировали?) Николая II, которая почему-то постоянно притягивает взгляд.

Чай здесь пьют довольно часто: приходит одна группа - пьет, приходит другая - пьет, а первая с ней за компанию. И так почти постоянно. Очень нравятся нравы и обычаи этой "Рождественки": все вроде бы вместе, но каждый сам по себе свободен и волен делать все, что ему вздумается. Иди, с кем хочешь. Не хочешь - не иди, от этого отношение к тебе ничуть не меняется. Можно быть по кучкам, а потом всем вместе петь песни при свечах под гитару... Хотя в первый вечер нам этого сделать не удалось: только поели - уже надо идти встречать другую группу, которая приезжала позже. Я, Лена, Рита, Гена, и, кажется, Алеша остались дома, а другие пошли пешком на вокзал. Мы же решили идти к церкви. Вокруг нее - небольшое кладбище; на фоне ночного неба деревянные купола зияли своими отверстиями, как порезаные луковицы, и в алтаре светился красный огонек...

Легли спать в три часа, в половину восьмого нас разбудил Гена. Позавтракали. Оля (Валентиновна) осталась готовить обед, а Гена, Вася, Леша, Саша, Рита, Лена и я пошли заготавливать дрова: ребята кололи деревянные чурки в полобхвата, а мы их складывали в поленницу. Дрова почему-то пахли апельсином. Позже подошли сестры Алена и Юля.

Обедали в той церкви, которую вчера осматривали. Слева - печка, справа - кухня, посредине - стол, за столом - мы. Рядом - лестница на колокольню. Ну и ветер тут гуляет! Зато кругом так хорошо видны болота, дымящие трубы и строящийся заводик неподалеку! Снова - за работу и до темноты. Поев Олиных блинчиков с молочком, отправились: кто - на службу, кто - на автобус. Правда, на автобус все равно опаздали. Встретили новоприбывших. Познакомились с Таней и Верунчиком (так фамильярно обращаться к только что встреченной девушке язык не поворачивался, и поэтому мы старательно игнорировали это обращение). Дошли до Кремля, но тут же сели на подвернувшийся автобус и доехали до самого дома. Там вновь поужинали и уже после этого пели песни под гитару и при свечах. Хорошо! Спать легли в 3 часа, встали в 9.

Позавтракали и отправились в Ростов. Оставили вещи в камере хранения и пошли пешком до Авраамиева монастыря, оттуда - до Кремля, а дальше разделились: закапал дождь, и часть из нас пошла в музей, а другая - на Неро, к Спас-Яковлевскому монастырю. Мы, конечно же, оказались в "другой" части. С нами - Гена, Юра, Алена, Юля, Верунчик и кто-то еще. По дороге купили хлеб, и он оказался настолько мягким, что мы его весь съели. Оттуда пешком дошли до вокзала. Почти стемнело. По дороге пропал Гена, но потом объявился и стал пытаться достать билеты. Ситуация: билетов на проходящий поезд нет (удалось достать лишь один 50% -- последний! ), следующий - через 2 часа, билетов - столько же. Аналогично - с автобусом. В результате нам с Леной дали этот один 50%-ый билет на двоих, и стараниями Гены и Лены мы с ней оказались едущими в общем вагоне. Неожиданно где-то посередине пути к нам нагрянули Юра и Дима. Кроме нас, в поезде с 13-ого вагона до 1-ого они никого из знакомых не встретили. Значит, повезло только нам... Правда, как выяснилось, оставшиеся на вокзале потом вполне благополучно доехали на автобусе с песнями под гитару.

1-2 февраля 1992 г. 2-ая поездка с "Рождественкой". В электричке - до Александрова. В вагоне думали встретиться с Юрой, но не получилось. На вокзале нас встретили даже радостно. В автобусе нам повезло - мы смогли сесть втроем (с Машей) на одно сиденье и держали рюкзаки. С нами были Гена, Юра, Веня, Ваня и Ира, Рита, Саша и Володя, и ехали мы "за 101-ый км", в Лукьянову пустынь. Действующий мужской монастырь, недавно открывшийся, с интересными постройками XVII-XIX веков, с типичной советской историей: туберкулезная больница, затем"психушка". Сейчас - несколько монахов, две коровы, птица и несколько послушников. Устав строгий, время Афонское (на час раньше). Ночные службы.

Приехали мы днем, часа в три. До обеда рубили и пилили дрова и бревна и относили их, потом Веня поставил нас с Леной на "выработку угля": смерзшуюся черную кучу нужно было разбивать ломом и полученное таким образом топливо грузить в ведра. Когда мы так трудились в поте лица своего, подошел один послушник. Пока вокруг никого не было, он попробовал выпытать у нас что-нибудь о жизни в Москве, о политике. А об истории монастыря он знает лишь в общих чертах. Нагрузили ведра, и он ушел. Обедать мы пришли последние - нас ждали. Трапезная была самая обыкновенная: большой длинный стол с лавками, по трем сторонам от него на стенах иконы и два креста, к стене же прислоненных. Икон много, но особенно хорошо смотрится в трапезной голова Иоанна Предтечи на блюде...

Кормили нас супом с рисом, с картошкой, со всякой всячиной, но довольно вкусным. Чай с сахаром. - Вот и все. Ну, у нас-то к чаю было! А монахов жалко. Пообедав, мы хотели было еще поработать, но нам выпало счастье мыть посуду вместе с Ритой и Аленой. Когда посуда мне окончательно надоела (нам пришлось мыть, кроме своих тринадцати чашек и тарелок, большое количество разных размеров кастрюль), я сбежала. Правда, уже не работать. Говорили с Веней, познакомились с Сережей.

Ночевать в монастырь девочек не пустили. Согласились принять только 5 ребят, но тут уже мы не согласились. Женщины в монастыре советовли уезжать, "потому что в деревне одни пьяницы". Но оказалось, что есть наполовину пустой дом, хозяева которого уехали, и он теперь иногда служит "ночным клубом". Жилье оказалось превосходным: две пустые комнаты и кухня. Кровать, правда, одна. На ней спал... Кто? Правильно, Гена! В индивидуальной комнате. Зато у нас - два масляных ТЭНа, и на 11 человек вполне хватит места. Вода - из колодца, умывальник - в доме, туалет - при выходе; два зеркала и кухонный стол. Круглый стол завален иконами, картами (игральными), старыми и не очень газетами и журналами, другим бумажным хламом. Пепельница из консервной банки. Фотография 3*4 какого-то интересной наружности человека. В общем, вполне хорошее жилище. Есть печка, но топить ее нечем. Плиты тоже нет, поэтому кипяток для чая грели кипятильником.

Когда немного обустроились, ребята пошли провожать Ваню с Ирой и встречать Васю, так и не приехавшего, зато повстречали соседку Клавдию Васильевну Струкову, рассказавшую им много интересного о себе, о деревенской и о монастырской жизни, и которую потом за ужином почему-то долго вспоминали и шутили.

За столом мы деликатесничали: всевозможные бутерброды с тушенкой, ветчиной, украинским салом, маслом и яйцом, печенье, сушки, палочки... Саша нашел гитару, правда, играть на ней можно было только на трех струнах. Поэтому сначала он ее долго настраивал, потом недолго пели песни под музыку, а под конец решили, что без гитары получается ничуть не хуже. Рита умудрилась где-то найти свечку. Так мы пропели до двух часов ночи, от "Выпьем за Родину..." до романсов и русских народных. Веня же спал - он хотел позже сходить на ночную службу. Досидев до двух часов, мы (Лена, Саша, Алена и я) решили погулять по деревне. Снег был выше колена, так что ходить можно было только по протоптанным дорожкам, узким и непредсказуемо извилистым. Напроваливавшись в сугробы и чуть не заблудившись, вернулись и увидели поджидаюшего нас Володю. Приятно, что о тебе заботятся!

Укладываясь, мы имели неосторожность потревожить Юру. В итоге - сонный поток его вопросов и много всякой ерунды. Гена из другой комнаты устроил скандал: "Ну вы там совсем обнаглели... Совести нет!.." Юра же все продолжал нас о чем-то спрашивать, но все прикинулись спящими, так что и он наконец замолчал.

Утром сходили с Аленой за водой, потом пошли фотографировать к монастырю, но он был закрыт, а лезть через решетку нам не захотелось. Алена зарисовывала. Вернувшись, нашли всех проснувшимися. На завтрак была чудо-кашка. Лена ее вообще не ела, а я почти с удовольствием выпила, намешав туда сгущенки. Как манный коктейль получилась: крупа была импортная, воду вскипятили, а потом влили туда разведенную манку, и она "настаивалась". После завтрака мы снова пошли фотографировать монастырь, а многие отправились в лес. Вернулись оттуда с ног до головы белые, вдоволь вывалявшись в снегу.

Александров мы в этот раз не посмотрели, зато уже в 7 часов вечера я была в Москве. Доехав, распрощались, возможно, до четверга.

1-ый "Маслострой". В субботу (15.02.92) ездили в Тучково - "подмосковную Швейцарию" (где, оказывается, и моя мама каталась с ребятами на лыжах) - строить снежную крепость для масленницы. Погода была серая, мокрая. Тяжелыми хлопьями валил снег. Огромное поле, справа - лес, где-то далеко слева - река, и маленькие человечки, с первого взгляда и не поймешь, что делающие... Сначала мы с Леной лепили, как позже оказалось, "дедушку Ленина", которого очень скоро вредный мальчик Дмитрий Иванович испортил. Затем катали комки, и зачем?! Чтобы их сразу после этого разбили лопатой и закинули на "крепость" - снежный параллелепипед высотой в метр. После чая с дымком (из снега!), непрерывно кипящего в кане, и Сашиных вкусных, но твердых булочек стали, пофотографировав, возить громадные снежные комья на "волокушах" - ужасно ржавых, корявых листах железа с привязанными к ним проволочными или веревочными ручками. (Да, те волокуши - это вам не теперешние разноцветные, легко скользящие по снегу капоты легковушек, нет!.. В те далекие времена опытный маслостроевец, идя на очередное строительство, бдительным оком всматривался в преодолеваемый им населенный пункт: не покажется ли где покинутое жилище, не видать ли где поблизости сгоревшего дома? И, увидев оный, радовался в душе. Нет, не жесток и не кровожаден опытный маслостроевец. Просто листы кровельного железа, уже никому не нужные и чаще всего валяющиеся внизу среди прочего хлама, были единственным доступным и подходящим материалом для изготовления столь необходимой нам техники. Когда же благосостояние народа выросло вместе с количеством брошеных автомобилей, в нелегкой конкурентной борьбе победила более современная, легкая и быстроходная модель. Да и с дизайном у нее получше... Кстати, появились такие волокуши,(ау, старожилы-маслостроевцы, вспомните кто что может!) кажется, на Маслострое в Луче (1997 г.) по инициативе П.Б.Дейнеки, который первый спилил крышу от легковушки, за что ему и спасибо.) Потом кто-то догадался вставить в веревку палку - стало гораздо удобнее и уже больше походило на "тройку", хотя возили "сани" иногда аж 7-8 человек: четверо спереди, запрягшись, тащат волокушу, а четверо сзади толкают и придерживают ком, чтобы он не свалился. Но волокуша все равно застревает, а ком так и упирается, так и норовит съехать назад и отдавить кому-нибудь ногу.

Уходили вместе Гена, Костя, Лена и я. Конечно, ошиблись в расписании, и к нам добавились Веня, Дейнека и женщины. Когда Лена вышла в Жаворонках, мы до Беговой говорили с Веней и Костей: говорил Веня, я слушала, а в итоге оказалось, что мы с Леной должны сделать в альбом лист о Лукьяновой пустыни.

Продолжение следует



о символике флага...